Словно в противовес действию Дилона, все настойчивее поглядывающего назад, Хастлингер сделал шаг вперед, выходя на самый край площади.

Увидев его маневр, хозяева Скалистого зубца и Медвежьего угла заколебались. Дело серьезное. Если вдруг произойдет чудо и молодой лорд все же прикончит старого хрыча, то их поведение в свете этих событий будет выглядеть, мягко говоря, не слишком подобающим. Тут и до обвинений в трусости недалеко. А такая слава им и даром не нужна. Это самое поганое, заиметь репутацию труса. От нее избавиться сложнее всего. Даже бросайся ты после в самые жаркие места битвы с мечом наперевес, доказывая, что ничего не боишься, тебе все равно никогда не забудут тот случай, когда твоя храбрость оказалась под сомнением.

Можно сколько угодно вырезать невинных крестьян и прослыть кровавым палачом – никто и слова не скажет.

Можно убить всех ближайших родственников, чтобы убрать претендентов и занять престол – максимум, что последует, это легкое общественное порицание за чрезмерную жестокость.

Такие поступки прощаются и не считаются чем-то постыдным.

Но трусость… Нет, это совершенно другое. Презрение гарантировано, вплоть до полного отказа признавать в тебе одного из своих. Какими бы землями и замками ты до этого ни владел.

Поэтому оба барона тоже шагнули вперед, вставая вровень с Хастлингером. Пусть они и не из Срединных королевств, но правила игры знали отлично. И хорошо понимали, какая может быть судьба у дворянина, замеченного в малодушии.

Тем временем магистр все же нанес первым удар. Огромный поток огня сорвался с длинного посоха и устремился к одиноко стоящей фигуре темноволосого парня.

На краткий миг зрителям показалось, что вот и все, схватка закончилась, не успев толком начаться. Что от наглого юнца, посмевшего бросить вызов одному из стихийных владык, ничего не осталось, кроме кучки обугленных головешек. Настолько сильной выглядела колдовская атака.

Но ансаларец сумел удивить. Причем как невольных свидетелей схватки, так и своего оппонента.

Сгусток фиолетового пламени, до последнего момента лениво переливающийся в его ладони, вдруг скакнул вверх, на лету разворачиваясь в лиловую полусферу.

Вся собранная мощь стихии огня обрушилась на мгновенно сотканный щит. Обрушилась и разорвала на мелкие части. Но при этом и сама потеряла напор, превратившись в едва заметную струйку пламени, не причинившую противнику никакого вреда.

Первый раунд закончился вничью.

Готфрид насмешливо усмехнулся.

– И это все, на что ты способен, старик? – лорд сделал движение, поведя рукой перед собой. – Тогда мне жаль ваши кланы. У них нет достойного будущего.

Сказанные язвительным тоном слова вызвали у магистра приступ острого бешенства.

– Отродье Бездны! Сопляк! Я сотру тебя в пыль и развею твой прах над скотомогильником!

Похоже, давненько со старым магом не разговаривали подобным образом. Заграс брызгал слюной и орал, вместо того чтобы молча ответить на наглую выходку, как поступил бы обычный волшебник. Всего несколькими фразами фиолетовоглазому удалось вывести его из себя.

А вот Клинок Заката не опустился до повторного оскорбления. Он уже добился всего, чего нужно. Магистр потерял самообладание и тем самым подставился.