Я не стал больше терять время и нажал на курок, наслаждаясь в полумраке эпичной постановкой моего «грехопадения» и «смерти» бедолаги. Вернул оружие на место и прошёл через приветливо распахнувшуюся дверь.

— Эй, Рюдигер, ты видел? Этот коротышка из твоей группы. У него лучший результат дня. — жёлтоволосый, упитанный здоровяк толкнул своего давнего товарища и показал на один из мониторов, на котором стояло время 3:45:24. Три минуты, сорок пять секунд, двадцать четыре миллисекунды. — а он хорош, уже на десять секунд быстрее лучшего результата вчерашнего дня.

— Но намного хуже рекорда и средних показателей реальных абитуриентов, что придут в последние дни из кланов, родов, семей и прочих закрытых для большого мира объединений. Но в целом — неплохо, посмотрим, что он из себя дальше покажет. Это всего лишь разминка.

— Есть такое. Но я уже решил внимательнее за ним последить.

В этот момент в кабинет ворвалась стриженая под каре женщина с непомерно большими очками на голове и вязанным, под самую шею, зелёным свитером.

— Номер восемнадцать двадцать! Видели? Бомбический результат показал.

— Да-да, Эльза. Видели, уже сделали пометку и будем следить. Как там в целом новички? — спросил Рюдигер у «урагана» Эльзы. Так уже вышло, что эта беспардонная барышня имела привычку наседать на собеседника и до смерти его убалтывать.

— О, отправляется на «собеседование». — привлёк внимание к монитору желтоволосый француз Бернард Дюваль.

Закончив с этим испытанием, я вновь ощутил холод пола и попал в прокуренный, заваленный папками кабинет психолога. Меня пытались вывести из себя, добиться эмоций и прочей чепухи. Тонкая грань между элегантным оскорблением и прямой провокацией, нажимом на мою национальность, оскорбление Родины, семьи, тыканье и ржач над строчкой в биографии «лишённый статуса дворянин». Откровенное хамство перемешивалось с реальными вопросами, на которые требовалось давать ответы для анкеты.

— Ладно, сопляк. Последний вопрос — ты боишься смерти? — психолог затушил уже третью сигарету о столешницу, бросил окурок в меня.

— Нет. Не саму смерть. Боюсь умереть просто так, не отомстив шайтранам за смерть родителей.

— Вот как? А если тебя отправят в штабные крысы или вообще выгонят из академии?

— Значит на то воля Военной Академии Ареса. Буду решать проблемы по мере их поступления. — ответил я и взмолился, чтобы эта срань закончилась.

Арес услышал мои молитвы — меня ждали физические тесты.

Третья категория тестов была расширенной формой школьных тестов по физической культуре, сражения же почему-то были от них отделены, и на мой вопрос, инструктор-помощник ответил отрицательно.

— Спарринги против первокурсников начнутся в самом конце. После физических тестов и тестов пригодности.

— Что за тесты пригодности? — спросил я у этого молодого и достойно выглядящего парня, явно любящего турники и спорт. Я бы сказал, это кто-то со второго-третьего курса.

Я на листике, рядом с упражнениями, указал примерные веса и отправился со своим временным «куратором» делать нормы под запись. Никакой экипировки мне не дали, но результаты я показал вполне себе достойные, пусть и не идеальные. Никогда не стремился за пустым максимумом и раздутостью мышц.