Эстер молча глядела на Уокера.

— Мисс Кримстайн?

— Я жду. Это еще не все, конечно?

Шериф не ответил. Тогда она повернулась к Эду:

— Мы уходим.

— Ваши доводы?

— Какие доводы?! Мой клиент — пристав в отставке, отмечен наградами, он — семейный человек, опора общества, судимостей не имеет, вы же тратите наше время на какую-то ерунду. В лучшем случае, самом лучшем, если тесты подтвердят ваши предположения, а я не разнесу в пух и прах так называемые улики с помощью экспертов и обвинений в нанесении ущерба репутации и в некомпетентности — если тут у вас все сложится, в чем я сильно сомневаюсь, то есть шанс — совсем небольшой — обнаружить связь между моим клиентом и Дэном Мерсером. Все, точка. И это по-прежнему смешно: ни тела, ни оружия, ни свидетеля, который явно опознал бы мистера Грейсона. Вам нечем доказать даже сам факт преступления и уж тем более причастность моего клиента.

Уокер откинулся на стуле, и тот скрипнул под мощным натиском.

— То есть вы можете объяснить кровь и волокна?

— Объяснить? Зачем мне это?

— Вдруг захотели бы помочь нам и заодно снять все подозрения с вашего клиента.

— Я вот как поступлю. — Эстер набросала на листке несколько цифр и протянула шерифу.

— Что это?

— Телефонный номер.

— Вижу. И попаду я?..

— …на стрельбище «Большие стволы». — Эстер увидела, как с лица Уокера спадает краска. — Позвоните им. Мой клиент был там сегодня днем, за час до того, как вы его задержали, практиковался. — Она махнула пальчиком: — Пока-пока, следы пороха.

Шериф раскрыл было рот, потом взглянул на Стэнтона, изобразил спокойствие и заметил:

— Удобная отговорка.

— Не отговорка. Мистер Грейсон — отмеченный наградами пристав, помните? Он регулярно практикуется в стрельбе. Мы закончили?

— Так вы сделаете заявление?

— Заявление? Не учи ученого!.. Идем.

Эстер и Эд встали.

— Расследование продолжится, имейте в виду. Мы выясним, где мистер Грейсон был, найдем тело, оружие. Понимаю, почему он так поступил, но самосуд — не игрушки. И дело я раскрою, не сомневайтесь.

— Можно откровенно?

— Конечно.

Она посмотрела на камеру над головой шерифа:

— Выключите.

Уокер оглянулся, кивнул; красный огонек погас.

Эстер уперла кулаки в стол и склонила голову, но совсем немного — даже сидя шериф был с нее ростом.

— Имей вы даже тело и оружие… да, черт возьми, хоть запись, где он стреляет в педофила на огромном стадионе при восьмидесяти тысячах свидетелей, я за десять минут сниму любые обвинения!

Она выпрямилась. Эд уже открывал дверь.

— Всего хорошего! — сказала Эстер.

В десять вечера Чарли написал: «Попс спрашивает, где ближайший стрип-бар».

Уэнди улыбнулась — так сын давал знать, что с ним все в порядке; молодец, всегда держал связь.

«Не знаю. И стрип-барами их уже никто не называет. Теперь правильно: клуб для джентльменов».

«Попс говорит, что ненавидит это политкорректное „г“».

Она снова улыбнулась, и тут зазвонил телефон — шериф Уокер получил сообщение.

— Я нашла кое-что на своей машине.

— Что именно?

— Джи-пи-эс. Думаю, поставил Эд Грейсон.

— Я тут неподалеку. Поздно уже, но вы не против, если я заеду взглянуть?