Психиатр сделал запись в своем блокноте.

— И система замкнулась?

— Еще как! Четвертого июля — все на колесах! Боже праведный, стенографистки напрочь растерялись! Ну и крик подняли!

— И вы сразу почувствовали облегчение?

— Огромное! Потом мне пришла мысль раздавить на тротуаре свой наручный радиотелефон. Я вытоптал из него душу как раз, когда до меня долетел чей-то пронзительный голос: «Опрос гражданской мысли номер девять! Чем вы сегодня позавтракали?»

— И вы чувствовали себя еще лучше, да?

— Конечно! — от удовольствия Брок потер ладони. — Почему бы мне не начать, подумал я, личную резолюцию, поставив целью спасение человека от различных удобств? Удобно для кого? Прежде всего для твоих приятелей. «Привет, Эл. Решил позвонить тебе из раздевалки, тут, в Зеленых Горах. Ну и поиграл я тут! Чудесный выдался денечек. Только что глотнул виски. Думаю, тебе интересно об этом узнать, Эл!» Удобно для моего офиса, так как даже если я выезжаю за город в своем радиофицированном автомобиле, со мной тут же можно войти в контакт! Войти в контакт! Что за похабное выражение! Войти в контакт, черт возьми! Схватить меня! Терзать, глушить радиомодулированными голосами. Ты не можешь выйти из авто, не предупредив: «Остановился около заправочной станции, чтобы зайти в уборную». — «Хорошо, Брок, сбегайте!..» — «Почему так долго, Брок?» «Извините, сэр». — «Чтобы такого больше не повторялось, Брок». — «Слушаюсь, сэр». И знаете, доктор, что я сделал? Я купил килограмм французского шоколадного мороженого и накормил им автомобильное радио.

— Вы решили накормить передатчик именно французским шоколадным мороженым по какой-то особенной причине?

Брок задумался и улыбнулся.

— Это мой любимый сорт.

— Вот как, — пробормотал врач.

— То, что годится для меня, подумал я, подойдет и для радиопередатчика.

— А что вас заставило положить в радио именно мороженое?

— В тот день была жара.

Врач немного помолчал.

— И что потом?

— Потом настала тишина. Господи, это было чудесно. Ведь радио квохтало целый день. «Брок, идите сюда, Брок, идите туда! Брок, сообщите, когда придете! Брок, дайте знать, когда уйдете! Ладно, Брок, пора завтракать! Брок, завтрак закончился! Брок, Брок, Брок, Брок…» Одним словом, наступила такая тишина, словно я поналожил мороженого себе в уши.

— Вы, наверное, очень любите мороженое?

— Я будто плыл на волнах тишины. Или лежал на чем-то очень мягком. Тишина. Целый час тишины. Я просто сидел себе в машине и улыбался. Я опьянел от воли!

— Продолжайте.

— Потом я вспомнил о портативной диатермичной машинке. Я взял ее напрокат и прихватил с собой вечером, когда возвращался автобусом домой. Утомленные пассажиры сидели и все как один переговаривались по наручному радио с женами, сообщая: «Сейчас я на сорок четвертой линии, теперь на сорок девятой, а вот поворачиваем на шестьдесят первую». — «Убирайся из бара, иди домой, готовь ужин — я уже на семидесятой!» — ругался какой-то муж. Из автобусного динамика звучали «Сказки Венского леса», сладенький голос напевал про высококачественные пшеничные хлопья. Но вот я включил диатермию! Статика! Непроходимые повреждения! Всех жен отрезало от мужей, которые рассказывали про тяжелый день в офисе! Всех мужей отрезало от жен, которые только-только собирались рассказать о том, как их чадо разбило окно. Взорвался «Венский лес», замолк сладенький голос. Тишина! Страшная, неожиданная тишина! Пассажиры оказались под угрозой того, что придется разговаривать друг с другом. Паника! Дикая, животная паника!