Холлы, салоны, залы понемногу наполнялись растерянными, заспанными людьми, которые возбужденно переговаривались и засыпали друг друга вопросами. Айсберг? Да может ли это быть? Какой-то кошмар! Всего два часа назад они спокойно легли спать, а теперь среди ночи их вдруг подняли с постели. Мужчины старались казаться спокойными, несмотря на обуревавший их страх. Однако уже через несколько минут, окончательно стряхнув с себя сон и убедившись, что электричество по-прежнему горю и зимний сад, залы, салоны на месте, а значит, и впрямь ничего особенного, а может, и вовсе ничего не произошло, они стали как ни в чем не бывало оживленно болтать, смеяться и даже подшучивать друг над другом. Сегодня за чаем, после того как г-жа Карпантье получила телеграмму с парохода «Турень», они без конца говорили об айсбергах, не правда ли? А теперь сами столкнулись с айсбергом, и никто его в глаза не видел! Никто, говорят, даже офицеры на мостике! Этот айсберг плыл под водой, оказывается, и такое бывает!

Старший стюард Папе торжественно заверял, что все обойдется благополучно, а взгляд его больших голубых глаз выражал обычную предупредительность. Стюарды подали в крошечных чашечках горячий, крепкий кофе. Мало-помалу все примирились с несчастьем. Ведь если правильно взглянуть на вещи, то произошло нечто чрезвычайно интересное, просто из ряда вон выходящее. Будет о чем порассказать! Разве хоть один колоссальный пассажирский лайнер сталкивался с айсбергом? Никогда такого не было! Конечно, придется на час-другой, а может, и на день опоздать, но что тут поделаешь?..

Несколько коммерсантов отправились было в радиорубку, чтобы дать телеграмму об опоздании. Но им удалось дойти только до шлюпочной палубы; там два матроса преградили им путь: «Вход запрещен!»

В оранжерее появился директор Хенрики. Его мгновенно обступили, осаждая вопросами. Как всегда, он был безукоризненно одет и тщательно причесан. Он даже успел побриться и напудриться, а его сорочка источала аромат дорогих духов, меж тем как остальные мужчины прибежали небритыми. Естественно, он был немного бледен, однако улыбался обворожительно, как всегда. Его улыбка, его уверенность внесли успокоение. Он печально развел руками.

— Наш рекорд! — воскликнул он. — Увы, теперь он стал лишь красивой мечтой! Однако «Космосу» не грозит никакая опасность. Он имеет двенадцать водонепроницаемых переборок и непотопляем. — Хенрики пожал плечами. — Что делать? Стихия! Администрация парохода не несет за это никакой ответственности! — ввернул он, словно заранее готовил доводы в свою защиту. — Ведь и курьерские поезда, бывает, останавливаются, если в паровозе обнаружится какой-либо дефект.

Он долго разглагольствовал, блеснул несколькими остроумными замечаниями насчет капризов Фортуны, а потом, извинившись, спокойно удалился. Но, едва дойдя до палубы, он сразу утратил свои прекрасные манеры и пустился бежать сломя голову. Совсем запыхавшись, он взлетел на капитанский мостик. «On the way to Mandalay» — так некстати в голове все еще вертелись стихи Киплинга. А в эти минуты Шеллонг с группой механиков собрались внизу, чтобы определить нанесенный ущерб. «Дай бог, дай бог, чтобы все сошло благополучно!» — молил Хенрики, весь в поту. Душу его терзал страх. Он готов был взвыть от ужаса.