Тираннозавр остался на камне, дёргая лапами и издавая рык. Через минуту он затих.

Индикатор времени на часах тикнул, и всё вокруг пропало. Никита, ощущая, как бешено бьётся сердце, вновь очутился перед незнакомцем на строительном рынке.

— Ну что, земляк, понравилось?

— Охренеть!

— Какой-то лексикон у вас у всех одинаковый! Индикатор-то верни.

Пребывая в шоке от увиденного, Никита снял индикатор обратного отсчёта времени и вернул его незнакомцу.

— Только я не понял — это вокруг голограмма была?

Незнакомец покачал головой:

— Всё самое настоящее.

— Круто!

Никита уже пришёл в себя, и его перестало трясти. Но впечатления были сильны, ни с чем подобным он раньше не сталкивался.

— И сколько стоит твой аттракцион?

— Обижаешь, у меня не цирк и не компьютерная графика — всё настоящее. А стоимость зависит от количества времени, которое берёшь.

— Минута — сколько? — Никита не отставал.

— Тысяча.

— Ого!

Если он был в другом времени десять минут, которые пролетели почти мгновенно, то заплатил бы десять тысяч. А у него в кармане всего две — на смеситель.

— Пойду я смеситель покупать, старый уже неделю как сломался, — Никита потоптался. — Где тебя найти можно?

— Ага, понравилось? Я всегда на этом месте.

— Не видел я тебя здесь раньше.

— В другом городе был, — коротко ответил незнакомец.

Вопросов у Никиты к незнакомцу было много, но он постеснялся их задавать: знакомство поверхностное, неудобно.

Он купил кран и поплёлся домой, а из головы не выходило увиденное. Говорить жене или нет? Решил — всё-таки не стоит. Дохнуть попросит, либо у психиатра предложит провериться — очень она у него прагматичная.

Никита шёл домой и думал: где денег взять, чтобы опять испытать острые ощущения? Надо только у незнакомца узнать — а если ранение? Как тогда? Окажут ли помощь? Хотя, если подумать, при нападении тираннозавра помощь уже не понадобится, сожрет, и всё. Никита же видел, как он бежит. От него можно только спрятаться, но никаких укрытий поблизости он не увидел.

Придя домой, он начал менять смеситель. Дело простое, но почему-то сейчас все инструменты валились из рук. Но работу он всё же сделал.

Жена сразу отправилась на кухню, обед готовить, а он включил телевизор и уселся на диван. Однако, что показывают, Никита не видел, или видел, но не понимал, что показывают и о чём говорят, — он всё время перебирал в памяти впечатления от увиденного.

Из кухни вошла в комнату жена:

— Опять на диване лежишь?

— А вдруг война, а я не отдохнувши, — отшутился Никита.

— Обед готов, идём кушать.

Ел Никита механически, не чувствуя вкуса.

— Ты какой-то странный сегодня, — наконец заметила его состояние жена, — вроде как мешком прибитый. Борщ вкусный?

— Как всегда.

Был у Никиты загашник, откладывал он понемногу с зарплаты на всякий случай — вдруг машина сломается или ещё какая-либо срочная надобность появится. Как раз десять тысяч и было. Вот он и раздумывал — отдать его незнакомцу и окунуться в новые, незнакомые доселе ощущения или оставить загашник нетронутым?

С искушением Никита боролся неделю. С другом Лёшкой посоветоваться бы, но как-то неудобно. Они, правда, были друзьями ещё с детского сада, потом учились в одном классе — в школе по соседству. В армии только вот служили в разных частях: Лёшка на Камчатке, в погранцах, а Никита — на Урале, артиллеристом. Потом пути-дороги их и вовсе разошлись: Лёшка институт политехнический закончил, а Никита — техникум. Только вот специалистом по обработке металлов не стал — платили копейки. Закончив автошколу, он работал водителем на «Газели» в коммерческой фирме.