В считанные секунды все таможенники были обезоружены и связаны. А пароходы принялись подрабатывать винтами, разворачиваясь к своим целям. Через пять минут началась артиллерийская бомбардировка городка, точнее обстрел стратегических точек. Пушкари стреляли аккуратно, без спешки, внимательно корректируя огонь, две береговые батареи были разбиты первыми выстрелами. Солдаты, метавшиеся по набережной, сориентировались и загрузились в корабли и лодки, направляясь к нашим судам. Правильно, у них оставался единственный выход, захватить нас на абордаж, что и попытались японцы выполнить, спасая город. Коварный Палыч, дождался, пока все японские корабли заполнятся солдатами и направятся в нашу сторону, только после этого разрешил их топить.
Видимо, японцы не имели понятия о существовании фугасов, как и прицельной точности наших орудий. Правильно, стреляй мы ядрами, да ещё при нынешней скорострельности, больше пары выстрелов, способных лишь пробить обшивку корабля и убить пару оказавшихся на пути ядра моряков, сделать не успели бы. Притом, что пиратские корабли успевали бы добраться до самых ближних к берегу пароходов. Одним словом, шансы у пиратов были неплохие, по меркам своего времени и привычных противников. Мы им оказались не по зубам, после фугасных попаданий пиратские судёнышки взлетали в воздух, как в лучших трюках Голливуда. Лодки, заполненные солдатами, пользуясь своими небольшими размерами и маневренностью, продолжали двигаться к нам, даже после затопления всех кораблей.
— Безумству храбрых, поём мы песню, как говорил пролетарский поэт, — нервно усмехнулся Палыч.
Безрассудство врагов, гибнущих без каких-либо шансов на спасение, внушало уважение. Однако, такую мясорубку мы не видели ни разу, даже когда громили китайские отряды под Ближней крепостью. Раненые и контуженые пираты в окружении трупов, плавали по всей поверхности бухты, цеплялись за обломки кораблей, звали на помощь, стонали. Учитывая конец осени, шансов выжить у потерпевших оставалось немного. Мы с Палычем занялись спасением утопающих, не спуская глаз с десятков лодок, заполненных вооружёнными пиратами. Возникла сюрреалистическая картина, с одного борта наши суда поднимали раненых, последними силами цеплявшихся за брошенные на верёвках спасательные круги. На другом борту корабля отделение стрелков дружно расстреливало пиратов в лодках, рискнувших приблизиться к пароходу. Впрочем, такая картина продолжалась недолго, передовые корабли приступили к высадке десанта на берег.
Артиллерийский огонь к этому времени затих, и, сопровождаемые криками раненых японцев и плеском волн, стрелки высаживались на берег. Там вскоре раздались знакомые звуки выстрелов "Луши". Друг за другом шлюпки сновали между кораблями и берегом, выбрасывая волны десантников. Вот приступили к высадке миномётчики, в сопровождении охраны стрелков спешившие занять две ближайшие высоты. Последними высаживались три десятка кавалеристов, именно столько лошадей смогли разместиться в наших океанских парусниках. Задача всадников была вполне конкретной, догнать отступающих из города чиновников и захватить в плен. Чтобы город никто не смог покинуть, особенно из числа правителей, задерживать всех, кто относительно богато одет или вооружён. Остальных отгонять обратно в город, ничего простым горожанам не сделается.