В Беловодье примеры лучшей жизни и знаний просто бросались в глаза в каждом глухом селении. Начиная от дельтапланов и самолётов, паровозов и пароходов, до сих пор пугавших аборигенов из глухих селений, заканчивая обычными стальными ножами, отрезами хлопчатой ткани и золотыми украшениями, в обилии развозимых по деревням мелкими торговцами, почти каждый из которых был вооружён ружьём или револьвером. Не столько от разбойников, сколько для поднятия авторитета. Поэтому, мы с Палычем не сомневались, при всей патриархальности островного общества, молодёжь в города и на предприятия пойдёт, постепенно, но, пойдёт. Не зря мы выстроили два стадиона в каждом городе, для пендаля и лапты, на которых зимой заливали катки и хоккейные (крючные) площадки. За городами расчистили лыжные трассы, где зимой устраивали ставшие традиционными лыжные гонки с внушительными призами. Не далёк тот год, когда по периметру острова пройдёт лыжная гонка или пробег на локомобилях, молодёжь любит подобные представления.
Неопределённые отношения сложились с представителем британской Ост-Индской кампании, соизволившему прибыть в Невмянск в декабре 1787 года на французском корабле. Поначалу я обрадовался его появлению, полагая, что британская Ост-Индская кампания решилась на переговоры о прекращении боевых действий с РДК, идущих пятый год. Однако, статус посланника не был определён, кроме письма, удостоверявшего полномочия барона Гилберта, его государственное положение не носило конкретных полномочий. Да и сам барон ничего конкретного не говорил, занимаясь откровенным шпионажем. Потому и относились мы к Гилберту подчёркнуто равнодушно, как к обычному проезжему капитану торгового корабля. Приезжие европейцы селились в двух портовых гостиницах, наравне с азиатскими торговцами, что для восемнадцатого века было редкостью. Однако, владелец гостиниц Невмянов, на просьбы и рекомендации голландцев и португальцев о выделении отдельной гостиницы для европейцев, отвечал довольно цинично.
— Деньги не пахнут, господа, вы для нас такие же варвары, как все остальные. Дикари, прости господи, — при этой фразе мы привычно крестились, — русского языка не знаете, договоров с вашими странами нет, товаров путных нет. Одежда смешная, корабли примитивные, об оружии и говорить нечего, один смех. Я лучше аннамцев послушаю, они, между прочим, давно железную дорогу построили, а у вас, в Европах железная дорога есть? Или отдельные гостиницы для беловодцев и русских имеются? Когда всё это будет, милости прошу, пока же, не обессудьте.
Очередную просьбу англичан и голландцев, возглавляемых бароном Гилбертом, о выделении земли под строительство факторий я принял благосклонно, предложив, сначала прислать полномочных послов для заключения консульских договоров и выделения соответствующих территорий в Британии и Голландии, вблизи портов, с обнулёнными пошлинами. Такого поворота торговцы не ожидали, особенно их добила моя фраза о несоответствии их товаров британскому же Морскому Акту и международному законодательству.
— На ваших судах уже неоднократно обнаруживали бансы постороннего производства, на последнем голландском корабле найден контрафактный телефон, соединявший рубку с капитанской каютой. Учитывая наши добрые отношения, эти находки пока оставили без внимания. Однако, сообщаю вам, что бансы, телефон, ружья и многие беловодские товары давно запатентованы в ваших странах. Лицензию же на производство этих товаров я не продавал никому в Европе. — Налюбовавшись на шокированные лица своих посетителей, я продолжил, — Следовательно, ваши страны завозят товары из чужих стран, нарушают Морской Акт, который РДК и Беловодье всецело поддерживают. Ваши торговцы имеют наглость привозить на продажу шкуры каланов и соболей, которые добываются лишь на русской территории. Причём, привозят они эти шкуры в Британию, что является чистейшим нарушением Морского Акта. А правительство Георга Третьего не принимает никаких мер!