– Олег, сейчас еще не поздно вернуться, потом будет значительно сложнее. Не передумал?

– Как ты там говорил: «Делай или не делай, но не пытайся»? – улыбнулся Гуров, и улыбка у него совсем не походила на вымученную. – Пошли.

– Идем, – кивнул Чужинов. – Только теперь идем быстро, но по-прежнему без резких движений. И оглядываемся по сторонам, оглядываемся.

«И как это делается, чтобы и так и этак одновременно?» – Олег посмотрел на Чужинова, чтобы постараться скопировать его походку.

Вплотную к башне приближаться не стали, обойдя ее стороной. Теперь их путь лежал вдоль забора. Поначалу все шло гладко: сразу за забором теснились сараи, сеновалы, где задние стенки некоторых строений были его частью. Затем все они закончились, забор сплошь начал представлять собой натянутую между столбиками сетку рабицу, до сельского клуба оставалось еще порядочно, и они застыли на месте, прислушиваясь и осматриваясь.

– Олег, видишь?

Гуров вгляделся в ту же сторону, что и Чужинов. Спустя некоторое время сообщил:

– Нет.

– На дороге возле школы, там еще знак «Осторожно: дети», чуть сбоку от него.

– Вот теперь вижу… парочка. И, по-моему, они бегут в нашу сторону.

И Олег, и Глеб, не сговариваясь, оглянулись назад, прикидывая расстояние до ближайшего сарая, чтобы снова посмотреть на дорогу у школы.

– Все, как будто бы они свернули.

Чужинов на всякий случай взглянул в бинокль, чтобы убедиться точно.

– Так, Олег, теперь пригибаемся, насколько можно ниже, и быстренько до самой лестницы. И обязательно посматривай по сторонам, не забывай.

– Забудешь тут, – буркнул Гуров и тут же заметно напрягся. – Слышишь?

Откуда-то из-за домов донесся выстрел.

«Из ружья, – определил Чужинов. – И калибр явно не мелкий».

Попал ли в цель неведомый стрелок, понятно не было. И по звукам определить нельзя: тогда, на поле, твари валились под пулями молча, не рыча, не взвизгивая, и лишь хрипели, скалясь.

– Вперед, Олег! Возможно, сейчас они на звук выстрела бросятся. Главное, чтобы позади нас никого не оказалось.

Гуров и представить себе не мог, что умеет передвигаться так быстро почти на карачках. И за Чужиновым поспевал, еще и по сторонам поглядывал.

– Олег, давай первым, – приказал Глеб, когда они наконец оказались под лестницей.

Тот подпрыгнул, ухватился за прут и, резко подтянувшись, перекинул правую руку на следующий. Мгновение, и он оказался на крыше.

– Давай, Глеб, – сказал он, и тут же его голос сорвался на крик: – Глеб!!!

Трехточечный ремень – вещь замечательная. Немного практики, и сразу оценишь его по достоинству. Миг, и оружие висит у тебя поперек груди. Или на груди, но стволом вниз. Или за спиной, рядом с рюкзаком, если он имеется, причем друг другу они не мешают абсолютно. Что особенно хорошо: даже на бегу оружие руками придерживать практически не надо – как повесил, так и висит. Стоя лицом к лестнице, Чужинов потянул автомат, чтобы пристроить его за спину – карабкаться наверх так будет удобнее, когда краем глаза уловил движение сбоку. Именно в этот момент Гуров и проорал сверху его имя.

Из-за ближнего угла здания показались сразу три твари и без раздумий бросились к Глебу. Три выстрела слились почти в один: два чужиновских и один из карабина Гурова.