- Зачем он на ящик полез? - спросил я у женщины.

- Да, зачем он лез, раз сердце прихватило? - переспросили из толпы.

- Так он же рисовать всё хотел. И когда эти трое бомжей к нему сзади подкрались, рисовал он. Потому, наверное, и не заметил их. Я с собачкой своей долго гуляла, а он всё время на своём ящике стоял и рисовал. Ни разу не повернулся от своего рисунка. Вот же рисунок, повыше, - показала женщина рукой на кирпичную стену дома.

На серой стене дома красным кирпичом был нарисован круг солнышка, в середине его кедровая веточка, а по краям круга-солнышка, по кругу, буквы какие-то неровные. Я подошёл поближе к стене, прочитал: "Звенящие Кедры России". Ещё лучики шли от солнышка. Их было только три. Больше бомж-полковник не успел нарисовать. Два коротких лучика, третий тянулся, искривляясь и затухая, до самого основания стены к земле, где лежал, улыбаясь, мёртвый бомж-полковник.

Я смотрел на его запачканное землёй улыбающееся лицо и думал: "Может быть, успела Анастасия в последнее мгновение его жизни прикоснуться к нему своим Лучиком, обогреть. Хоть немножко обогреть Душу этого человека и унести её в светлую бесконечность".

Я смотрел, как грузили в машину тела погибших. "Моего" полковника бросили небрежно. Его голова ударилась о дно кузова. Я не выдержал. Сорвал с себя куртку, подбежал к машине, стал требовать, чтобы подложили под голову ему куртку. Один санитар выругался на меня, но второй молча взял куртку и положил под седеющую голову полковника. Машины ушли. Стало пусто, словно и не произошло ничего. Я стоял и смотрел на освещаемый утренним солнцем рисунок и надпись. Мысли смешивались. Что-то, хоть что-то я должен сделать для него, для этого кагэбэшника, погибшего здесь офицера России! Ну что? Что? Потом решил: "Я помещу твой рисунок, офицер, на обложку своей книжки. Я обязательно напишу её. Хоть пока ещё не умею писать, всё равно напишу, и не одну. И на всех буду помещать твой рисунок как эмблему. И обращусь в книжке ко всем россиянам:

"Россияне, не стреляйте в сердца своих офицеров невидимыми, разрывными пулями, пулями жестокости и бездушия.

Не стреляйте с тыла ни в белых, ни в красных, синих или зелёных своих солдат, прапорщиков и генералов. Пули, которые в них выпускаются с тыла, страшнее свинцовых. Не стреляйте в своих офицеров, Россияне!!!"

**************

Писал я быстро. Время от времени приходили Антон, Артём и Лёша, студенты-программисты, что-то приносили поесть. Они ещё не знали про Анастасию. Но я им объяснил, что решить вопрос по организации сообщества можно с помощью книги, которую я должен написать. И они взялись набирать текст книги на компьютерах. В основном эту работу делал Лёша Новичков. Он приходил раз в три дня, приносил отпечатанный текст и забирал рукопись с новой главой. Так длилось два месяца.

Однажды Лёша принёс последнюю отпечатанную главу первой книги, дискету с полным набором текста, две бутылки пива, сардельки, ещё что-то из еды и двадцать тысяч рублей принёс, на кухонный стол всё это выложил. Я удивлённо спросил у него: