– Что с вами будет – решать не мне, а скорее всего суду. Молите Бога, чтоб вы явились туда в качестве свидетеля. До свидания.

Дождавшись, когда горестно ссутулившийся Борисюк шаркающей походкой покинет его кабинет, Левин и сам направился в сторону кабинета своего шефа.

– Ну что?.. – Александр Борисович с интересом посмотрел на Олега.

– Выше ожиданий, – коротко сообщил Левин. – Можно писать постановление об изменении меры пресечения Стулову на подписку о невыезде. Борисюк сознался, что добавил ему в вино какую-то дрянь за предложенные неизвестным господином триста баксов, вот…

Он положил на стол Турецкому кассету и протокол.

– Очень хорошо… Бери машину и поезжай в медсанчасть. Я только что говорил с доктором, Стулов более-менее оклемался – крепкий мужик!

– Что и говорить, – слегка улыбнулся Левин. – И мужик крепкий, и подставили его не слабо. Разрешите идти?

– Разрешаю… Вернешься обратно – зайдешь.

Дождавшись, когда его помощник отправится выполнять полученное им задание, Александр Борисович внимательно просмотрел протокол, решив, что запись прослушает попозже, и, немного подумав, позвонил Славе Грязнову.

– Привет, генерал! – усмехнулся он, услышав в трубке знакомый голос.

– И вам то же и по тому же месту! – охотно отозвался тот. – Чаво изволите-то?

Коротко пересказав другу итоги допроса Борисюка, Турецкий перешел к делу, ради которого и звонил.

– Скажи-ка, ты со следователем, который ведет дело нашей мадам миллионщицы, уже встречался?

– Не ведет, а вел, – напомнил ему Слава. – Документы прибудут к тебе со дня на день… Ты хочешь, чтобы я пообщался с ним лично?

– Хочу, чтобы мы оба с ним пообщались, и непременно лично. Если память мне не изменяет, речь идет об Артамонове?

– О нем… Я полагал, ты сам его вызовешь, насколько понимаю, окружная прокуратура подчиняется вам, а не нам!

– Я-то вызову, а вот твоим операм не мешало бы подсобрать об этом господине более детальные сведения…

– Обижаешь, начальник! – В голосе Вячеслава Ивановича зазвучала обида, потом наступила пауза, наполненная на том конце связи шуршанием бумаг.

– Вот… – снова заговорил Грязнов-старший. – Артамонов Валерий Геннадиевич… Юрист первого класса, правовед по образованию… так… это не столь важно… Вот! По месту работы, причем неофициально, заметь, характеризуется как высококлассный и столь же высокопринципиальный следак, ни в чем дурном не замазанный!

– Все они не замазаны, пока не попадутся, – буркнул Турецкий. – Ну ладно… Как только документы прибудут, дам тебе знать. Пообщаться с ним нужно.

– С моей точки зрения, – возразил Грязнов-старший, – пообщаться нам давно пора с самой героиней этого жутика!

– Ты уверен, что она и есть героиня? Лично я давно уже заметил, что самые очевидные вещи на поверку в девяти случаях из десяти оказываются «пустышкой». Ну ладно! Сам жаждешь встретиться или кого пошлешь?

– Какое, к черту, сам, если мне от собственной текучки продохнуть некогда?! – неожиданно рассердился Слава. – А пошлю я к ней, с вашего разрешения, господин Турецкий, Володьку Яковлева, он вчера как раз вернулся из отпуска!