– Это – потом, после сауны! И не здесь, а наверху. Там бар куда лучше.

И Лариса, смирившись, покорно потащилась за хозяйкой непрошеного праздника, с тоской подумав про свою тахикардию, которой сауна противопоказана. Но говорить об этом Рите она не стала: пришлось бы заодно признаваться и в наверняка позорном в глазах Риты факте. В том, что ни в каких саунах она, Лара, не была ни разу в жизни. Так уж сложилось. Не была – и все тут! И теперь ей вдобавок ко всему предстояло еще и напряженно следить за каждым шагом и жестом своей спутницы, чтобы не попасть впросак, сделав что-нибудь не то.

…Наверняка и сауна, и бассейн, и салон красоты, в котором они потом побывали, вообще вся «Камилла» были действительно высококлассными. Тем не менее еще с неделю Лариса вспоминала день своего знакомства с Ритой как кошмарный сон, и единственное, что ее удивляло, – неведомая причина, по которой она вообще осталась жива после обрушившихся на нее «оздоровительных» процедур. До обещанного бара они добрались только к пяти часам вечера, и это оказалось единственным светлым моментом за бесконечно длинный день.

Фирменный коктейль «Камилла», присоветованный Ритой, помог ей, наконец, ощутить свое измочаленное тело – действительно потерявшее пару килограммов. Никакой радости она от этого не испытала.

«А вдруг я вообще не приспособлена к этому всему? – мрачно размышляла Лариса, осторожно прихлебывая ледяную рубиновую жидкость из высокого хрустального стакана. – Возможно, и вообще несовместима с жизнью богатых людей?..»

За несколько часов, проведенных в обществе Риты, она успела приспособиться не слушать ее тарахтенье, тем более что та вроде бы и не ждала участия Лары в разговоре, ей вполне хватало собственного беспрерывного монолога. Достаточно было изредка кивать, предаваясь при этом собственным мыслям. Что Лара и делала, потягивая остро-сладковатый коктейль и понемногу приходя в себя.

«Нет… Глупости все это. Совсем не обязательно вести такой образ жизни, как эта рыжая выхухоль… А все остальное – разве плохо?»

Она вспомнила, как еще в первой половине беременности, когда живот не успел обозначиться, а токсикоза пока не было, они с Ильей «выходили в свет»: пара чьих-то юбилеев, презентация картин молодого художника, еще что-то… Ей тогда, совершенно точно, удалось блеснуть среди присутствующих дам не только своими дорогими нарядами и настоящими драгоценностями, не только все еще свежей без всяких саун и салонов красотой, но и умом! Образованием, в конце концов!

Лариса вспомнила, с каким удовольствием общались с ней на той же презентации картин мужчины – друзья Стулова, имен которых она, конечно, так вот сразу не запомнила, зато запомнила, что по меньшей мере двое из них были достаточно молоды и симпатичны. Припомнились и злобные, завистливые взгляды их спутниц в моменты, когда она выражала кавалерам свое мнение о картинах, словно между делом демонстрируя и образованность, и изысканный вкус. В последнем она не сомневалась: один из ее прежних романов оказался в этом отношении просто бесценным! Его героем был молодой и способный художник, основательно поднатаскавший Ларису по части живописи.