— Мне в ресторан не хочется, — сказал я.

Вадим истолковал это по-своему:

— Финал ужина я беру на себя.

— Все равно. Не имею права.

— Вы хотите сказать: денег? Я это понял.

— Деньги еще не все. Нужно иметь, кроме того, и моральное право на посещение таких мест,

Вадим взглянул на меня своими выпуклыми глазами и ухмыльнулся:

— Ого!.. Это уж что-то идейное. На уровне статей «Комсомольской правды» о стилягах и прочее. Окрика боитесь? Ну, а на то, чтобы дышать воздухом, есть хлеб, смеяться, — тоже надо иметь право?

— Ресторан — не хлеб. Это расточительство времени и денег, и часто не своих. На такое расточительство обязательно надо иметь право, если вообще существует такое право.

Я не знал, на чьей стороне Женя. Черные, взрыхленные волосы ее с завитками на лбу чуть-чуть шевелились.

— По-вашему, Алеша, зайти в ресторан поужинать, даже выпить бокал вина, зазорно?

— Нисколько! — воскликнул я. — Каждый поступает так, как ему нравится. Просто я не выношу пьяных рож, багровых, распаренных, потных. Вы замечали, как водка деформирует человеческие лица?

Некоторое время мы молча двигались к площади Маяковского. Мимо проносились машины и пропадали в тоннеле, играя красными огоньками. Оттуда, из подземелья, вымахивали встречные. Посередине площади, развернув прямые плечи, расставив ноги, стоял на граните бронзовый поэт.

— Вы работаете? — заговорил Вадим, обращаясь ко мне.

— Он недавно из армии вернулся, — пояснила Женя.

— А-а!.. — протянул Вадим. — После десятилетки провалиться изволили?..

— Вы опять угадали. — согласился я.

— Но мысль о дипломе точит душу, как червь? — Вадим качнул головой и тут, же прислонил ладонь к прическе, не отделился ли волосок от волоска. — Как будто все счастье в этом несчастном дипломе!

Я вопросительно посмотрел на него.

— Я понял ваш взгляд и отвечаю: не с великим энтузиазмом сражаюсь за диплом. Нет !С курса на курс переползаю с длинными хвостами...

— Вадим!..

— Я ничего не скрываю, Жень-Шень. Все мои родичи ученые. Они хотят сделать и меня ученым — создают династию Каретиных. И наверняка создадут. После института останусь в аспирантуре и так далее. Но если есть династии ученых, артистов, то должны быть и династии рабочих — скажем, столяров, сапожников... Но всех почему-то тянет в инженеры, в профессуру!..

Я не обиделся на него. Этот парень с лицом херувима показался мне забавным.

— В династиях я плохо разбираюсь: из династий знаю лишь одну — Романовых. И то слабо... Впрочем, могу вам сделать предложение, Вадим: возьмите на себя роль родоначальника династии, скажем, обувщиков. Не исключено, что это будет самая прославленная и почетная династия. Женщины будут вас превозносить за изящную обувь... Как вы на это посмотрите? Там и хвосты не станут беспокоить.

Вадим часто замигал.

— Обувщиков? Не гожусь я в родоначальники. Роль продолжателя рода едва тяну.

Мы остановились возле метро. Среди серых квадратных колонн на ступеньках и у входа в зал имени Чайковского толкались молодые люди. Одни поджидали своих подружек, другие искали «лишний билетик» в концерт, третьи заняли места для обычного вечернего времяпрепровождения и случайных знакомств.