Эли, сжавшись в шар, хрипло дышала. Касс казался мертвым. Изо всех сил стараясь держать глаза открытыми и дышать через ткань, я пополз в сторону фигуры в противогазе, которая водила руками по стене, будто что-то искала. Чудом я сумел ухватить ее за лодыжку и дернуть. Незнакомец повалился на пол, и я сдернул с его головы противогаз.

– Нет! – заорал голос. – Верни!

Я оказался лицом к лицу с доктором Бредли, личным физиотерапевтом профессора Бегада.

С предательницей.

– Вы! – ахнул я. – Вы одна из них?!

Зря я это сказал: от следующего глотка воздуха мои легкие едва не разорвались. Я рухнул на спину, а доктор Бредли, кашляя, с красным лицом, принялась шарить по полу в поисках противогаза.

С горловым рыком она выдернула его из моих пальцев, натянула на голову встала на ноги и ухватилась за стену, удерживая равновесие.

Я отчаянно моргал, но подняться был уже не в состоянии. Доктор Бредли открыла в стене металлическую панель и щелкнула каким-то тумблером. После чего повернулась ко мне.

Мои глаза закрылись сами собой. Слезоточивый газ? Вряд ли. Дело было в чем-то ином. Беспамятство наступало, и я боролся из последних сил, чтобы оставаться в сознании.

Последнее, что я помню, прежде чем отключиться, была фигура доктора Бредли, нависшая надо мной подобно великану и протягивающая руку к моей голове.

Очнулся я рядом с трупом.

Точнее, я подумал, что это труп, – рядом на столе, очень похожем на разделочный стол мясника, под белой простыней лежало чье-то тело. Я же был на полу. Над головой, тихо жужжа, горели ряды флуоресцентных ламп. Я попытался сесть, и моя голова едва не взорвалась от боли.

– Тихо, Джек, – произнес голос доктора Бредли. – Мы еще не закончили с Кассом.

Недоуменно моргая, я повернул голову. Она стояла ко мне спиной, нагнувшись над соседним столом. На белом халате темнели затянутые в хвост волосы. Сбоку от нее торчали кроссовки Касса.

– Что случилось? – спросил я.

– Доктор Бредли решила, что мы из Масса, – ответил голос Эли. Чтобы увидеть ее, мне пришлось встать, и моя голова зазвенела от боли. Они с Торквином сидели у двери, прислонившись к стене. Лица у обоих были красные. Я сообразил, что из-за ядовитого газа и что я сам наверняка выглядел не лучше. – Поэтому она активировала газ. А когда поняла, кто мы, выключила.

– Я имел в виду Касса, – уточнил я. – Что с ним?

– Процедуры. – Торквин был краток.

– Но… ему же их пока не назначали, – удивился я.

– Пришлось поторопиться, – подала голос доктор Бредли. – Возможно, ядовитый газ ускорил процесс. Я на это надеюсь.

– Надеетесь? – не понял я.

Эли тяжело вздохнула:

– Помнишь, что сказал нам профессор Бегад, когда мы только оказались здесь? Чем ближе мы к четырнадцатилетию, тем работа гена 7ЧС ускоряется. Промежутки между припадками уменьшаются, а их воздействие усиливается.

– Когда у Касса день рождения? – спросил я.

– Он не знает, – мягко сказала доктор Бредли. – Даже «ИК», со всеми их ресурсами, не удалось найти запись о его рождении. Данные о нем затерялись в какой-то городской больнице, и, возможно, уже уничтожены.

– То есть у него может оставаться меньше времени, чем у нас, – добавила Эли.