Ульяна засуетилась, бросилась к груде инструментов, выхватила искривленную ржавую ножовку, принялась перетирать веревки, на которых зависла Рогачева. На весу это было непросто, и пила оказалась безнадежно тупой. Веревка лохматилась, неохотно рвалась. Рогачева, спотыкаясь на каждом слове, шепелявила о своей нелегкой бабьей доле. Ее схватили, притащили, избили, потом подвесили и стали насиловать! Эти мерзкие уроды – просто быки ненасытные, ей порвали все, что можно было порвать… Она обливалась кровью, думала, что умрет, так хотелось умереть – ну честное слово… В принципе, она так и думала, что умерла, пока не пришла Ульяна… Нет, она не помнит, когда это было, может, час назад, может, сутки… Их было трое, условно говоря, мужчины, но она не может их описать, они зверски уродливы, безобразны, словно и не люди… Они не говорят – мычат, урчат, издают птичьи звуки. Набросились на нее, сделали что хотели – и покинули «комнату для занятий любовью»…

– Боже правый, они ведь скоро вернутся! Ульяночка, милая! – Рогачева вернулась к жизни и бешено завертелась. – Спасибо тебе, ты настоящий друг! Тебе не придется меня тащить, я сама побегу, только выведи нас отсюда!

Опали путы, и Рогачева в изнеможении свалилась на пол. Ульяна растерялась – готовность Рогачевой отправиться в самостоятельный марш-бросок выглядела несколько преувеличенной. Но делать было нечего, она обязана доставить Рогачеву в безопасное место, а потом идти искать Аллу. Она зарылась в груду тряпья, стала раздраженно его разбрасывать. Что за убогий секонд-хенд! Одежды Рогачевой здесь не было. В каком месте ее раздевали, следствием не установлено. Она швырнула Рогачевой что-то похожее на штаны брезентового происхождения, в которых семеро умерли и изгадились, оборванную ватную жилетку, которую тщательно полоскали в крови.

– Одевайся, живо…

– Ульянушка, что это? – стонала Рогачева, ползая по полу и сгребая так называемую одежду.

– Одевайся, какая тебе разница? Все нормально, стиль casual…

Она уже поняла – для сохранения инициативы в каждой руке должно находиться оружие. Тупая ножовка была не бог весть что, но искать что-то другое было некогда. Не меньше минуты ушло на облачение Рогачевой. Штаны с нее падали, жилетка смотрелась безумно, и саму девушку качало от стены к стене. И снова бешеная свистопляска! Молоточки нетерпеливо стучали по черепу: уходите быстрее, валите на хрен, опасность близка! Ульяна выкрутилась из узкого прохода, осмотрелась. В шахте никого. Хотелось верить, что избитая тварь еще в отключке. А лучше бы она сдохла! План отступления плохо вырисовывался в голове, но она надеялась, что по мере движения сможет сориентироваться.

Рогачеву приходилось поддерживать. Она держалась за стенку, резалась о ножовку, которую Ульяна не знала куда деть, ковыляла, будто пьяная. Молоточки стучали все сильнее, убыстрялись, просто дубасили по черепу! Бегите быстрее, враги не будут долго спать! Мелькали факелы, тащились стены в потеках слизи и крови. Временами под ногами хрустели кости – справедливости ради стоит отметить, что некоторые из них принадлежали животным…