Я обошел машину спереди и открыл перед Дороти дверцу и, как только она наклонилась, чтобы забраться в салон, крепко шмякнул ее по голове вибрационным пульверизатором. Выбор конкретного орудия не был результатом тщательно продуманного плана акта отмщения — просто инструмент оказался под рукой, лежал рядом со мной на стойке. Дороти беззвучно рухнула на пол, после чего я громко хлопнул дверцей.

— Боюсь, дорогая, ты оказалась права, — мой голос звучал достаточно громко, — я действительно их забрызгал. Ну ничего, подождем немного, через несколько минут все снова будет в порядке.

Я оттащил тело Дороти в угол гаража, где накрыл джутовыми мешками, которые скапливались у нас там на протяжении нескольких лет — мы ими укрывали молодые посевы. Затем сел за руль, осторожно прикрыл дверь — не до конца, а лишь на первую защелку — и завел мотор. Поначалу я держал курс на железнодорожную станцию, но, едва выехав за пределы города, свернул к городской свалке, над которой постоянно курился дымок тлеющих гор мусора. Все свои деньги Дороти тратила исключительно на сад, и сейчас в ее чемоданах не лежало практически ничего, кроме рамок для цветочных композиций, и потому я был уверен в том, что к утру все это превратится в пепел. Тем не менее для надежности я прихватил с собой маленькую канистру с бензином, которым мы заправляли газонокосилку. Окропив раскрытые чемоданы и их содержимое горючим, я чиркнул спичкой.

Когда я подъезжал к гаражу, Мэрион Гортон как раз выставляла за дверь пустые молочные бутылки.

— Привет, Миллер! — воскликнула она. — Ну что, Дороти опять на выставку отчалила?

Первое, что заставило меня насторожиться при виде маленького детектива с желтоватыми моржовыми усами, было, как ни странно, то обстоятельство, что на него, в сущности, никто не обращал ни малейшего внимания. Но я с самого начала понял, что именно подобных типов как раз и следует опасаться больше всего. Он шел по дорожке за лейтенантом Делани и еще двумя мужчинами в штатском. Подъехав, они не сразу направились к дому: лейтенант о чем-то стал совещаться с двумя своими спутниками, тогда как маленький Усач остановился чуть поодаль от них и принялся рассматривать азалии, которые Дороти высадила перед домом как своего рода передовой бастион. В одной руке он держал маленькую записную книжку, в другой был зажат карандаш. По тому, как была согнута его левая рука, я ожидал увидеть свисающий с нее зонтик-трость, однако такового не оказалось. Когда наконец совещание закончилось, Делани повернулся к Усачу, а двое парней в штатском направились к дверям соседних домов.

Спускаясь по лестнице, я наконец услышал стук во входную дверь.

— Мистер Дэвис? — спросил Делани, предъявляя свое удостоверение. Я еще невольно удивился тому, что он не узнал меня, хотя сам же беседовал со мной в полицейском участке, куда я приходил сообщить об исчезновении Дороти, и было это в четверг, то есть всего лишь два дня назад. Я распахнул дверь, и он вошел внутрь. Маленький Усач замешкался чуть в отдалении, но, увидев, что я по-прежнему держу дверь открытой, коротко кивнул, сорвался с места и резким движением, словно его кто-то подтолкнул сзади, поспешно ступил через порог, все так же стараясь держаться за спиной Делани.