— Увидел вашу машину, — сказал он, сжимая в руке массивную прогулочную трость, прошел к бару и встал рядом с Везерби. Белл чуть отвернулся.

— Вы что, именно здесь решили заняться своим расследованием?

Везерби заметил, как напрягся Белл. — Надеюсь, ты слышал про то, что случилось вчера вечером? — спросил Джон.

Байрон кивнул. Белл заглушил вспышку гнева глотком пива.

— Нашел какие-нибудь следы? — спросил Байрон.

— Есть кое-что. Только маловато…

— Вот как? Неважно. А я был лучшего мнения о тебе.

— Едва ли кто-то другой смог бы пройти по такому следу, — возразил Везерби.

Байрон улыбнулся. Он заказал пиво и поставил трость на пол у стойки. Брюс подал ему кружку.

— А почему бы вам самому не попробовать? — предложил Белл.

Байрон покачал головой.

— Но вы же тот человек, который никогда не ошибается, не так ли? Вот вам и шанс проявить себя. Везерби говорит, что по этому следу невозможно выследить зверя. Попробуйте его опровергнуть.

— Не сомневаюсь в том, что он прав, — все так же улыбаясь, кивнул Байрон.

— Мистер Байрон, — вступил в разговор Брюс, — но ведь вы же были когда-то известным охотником.

— Я и сейчас хожу на охоту, так что вы, мой дорогой, явно не к месту употребили прошедшее время.

— Ну так вот и нашли бы убийцу…

— Я пока не пробовал.

Брюс перевел взгляд с Байрона на Белла.

— Так что, получается, полиция попросту хочет забрать все лавры себе?..

— Мистер Байрон отказался помогать нам, — сказал Белл. — Я просил его.

Брюс снова посмотрел на Байрона.

— Меня все это не касается, — проговорил тот.

— НЕ касается? Вы что, с ума сошли? Вас не волнует смерть ни в чем не повинных людей? — Он наклонился над стойкой, его узкое лицо приблизилось к Байрону, который продолжал спокойно пить пиво. — Вчера вечером убили Хэйзел Лейк. Вы знали ее? Да она в жизни и мухи не обидела!..

Я полагаю, она вообще в жизни не сделала ни одного дела. Полнейший ступор.

Брюс прищурился. Сейчас он был похож на рассерженного барсука. Кровь ударила ему в лицо.

— Не нужны мне ваши деньги. Допивайте свое пиво и убирайтесь отсюда!

Байрон застыл, держа кружку в руках. Он словно раздумывал, сердиться ему или удивляться. Столкнувшись с человеком, который не разделял его взглядов, он на какое-то время заколебался между гневом и презрением к нему. Но вместо этого неожиданно рассмеялся.

— А, так вы, я вижу, разозлились, — сказал он, опуская кружку. — Это хорошо. Люблю, когда люди выходят из себя, когда осмеливаются говорить, обретают решимость верить… несмотря на то, что вера их может оказаться полнейшей чушью. Но то, по крайней мере, настоящая и живая человеческая эмоция.

— Если я сейчас выйду из-за стойки, — проговорил Брюс, — полицейским придется нас растаскивать. — Ростом он был едва ли не вдвое ниже Байрона, и его просто трясло от ярости.

А вы, Джастин, — спросил Байрон, — что вы чувствуете? Впрочем, трудно представить, что за внешностью полицейского прячется настоящий вулкан чувств.

А может, там только зарождается полицейское самосознание?

— Да что, черт побери, нашло на тебя? — не удержался Везерби.

— Что? Ничего. Ничего особенного. Наверное, просто слишком разоткровенничался. А ты что, сам не видишь? Если люди что-то чувствуют — гнев, страх, хотя бы сомнение, — они остаются живыми существами. — Несколько секунд он внимательно смотрел на Везерби.