Но там, в Крыму, столовые горы небольшие. А карта обещала – гигантскую. Какого-то уже венесуэльского размаха громадину!

Увы, весь остров Скелетов за исключением Черепашьей бухты и двух окаймляющих ее мысов (если угодно, голов нашего гербового орла) был окутан недобрым розоватым туманом. Нащупать взором очертания горы не удавалось.

А! Забыл упомянуть, что называлась тамошняя столовая достопримечательность Смрад-горою.

И впрямь, на всем острове стоял тухлый сероводородный запах, который никак не назовешь приятным. Впрочем, спустя час, проведенный на острове, я уже более-менее привык к нему и, что называется, «не заморачивался».

Когда мы входили в бухту, а дело было в полдень, я заметил у края опрятного пляжа какое-то патологическое скопление черепах. Прямо столпотворение!

Однако присмотревшись, я заметил, что это не просто скопление, а… домик! Да, небольшой домик, построенный из черепашьих панцирей и плавника – выбеленных солью стволов деревьев, что выносят на берег шторма.

А на высоком платане, который рос рядом с черепаховой хаткой, покачивался… давно мумифицировавшийся на солнце труп повешенного!

«Вот и обещанный висельник», – механически отметил я.

Вскоре выяснилось, что в черепашьем домике живет очень странная женщина.

Она была похожа одновременно на приветливую городскую сумасшедшую и на благообразную соседку моей бабушки по дачному участку тетю Басю, каковую моя бабушка иначе, как «шлюха портовая», за глаза не называла.

Во рту местной «тети Баси» наличествовало около трех зубов, волосы ее серебрились уверенной сединой, а фигура была согнута в вопросительный знак тяжестью прожитых лет. На вид я бы дал бабульке лет восемьдесят. Но поскольку здешняя реальность не предусматривала фитнес-центров, салонов красоты и всяких там лифтингов-мезотерапий, ей могло бы быть и пятьдесят с небольшим.

– Ой, мальчики приехали! – радостно всплеснула руками отшельница, когда увидела нас, смело шагающих к ее избушке, под предводительством Рихарда.

«Мальчиков» было шесть. Кроме Рихарда и Лода, присутствовали мы с дядей Вовой – на правах доверенных лиц Лода – и два опасных типа, которых взял в качестве бодигардов, то есть телохранителей, Рихард Волк Пустыни.

Бодигардов звали Бут и Кукса и, как мне показалось в ходе пьянки накануне, мужиками они были вполне профпригодными, но очень агрессивными.

– Здравствуй, прекрасная Прокопия! – с галантным церемониальным поклоном до земли провозвестил Рихард, и его полные губы расплылись в галантной улыбке.

Я чуть не поперхнулся.

«Прекрасной» обитательницу черепахового домика мог назвать разве что совсем уж прожженный льстец.

Вблизи прекрасная Прокопия выглядела еще более чудовищно. И не из-за каких-то там возрастных изменений вроде морщин, пигментных пятен или бородавок с сивыми волосинами на длинном носу, а именно из-за очевидных потуг казаться прекрасной. Ее губы были неровно накрашены ярко-красной помадой, щеки сверхобильно нарумянены, на шее висели массивные коралловые бусы, это поверх нестираных лохмотьев-то, а в грязные волосы, спрятанные частью под линялую косынку, был воткнут свежесорванный цветок гибискуса! Ну прям карнавал в Рио!