Жалеет только Борис Годунов о несбывшемся, не сможет он царя заменить, коли у того наследники здоровые и любимые есть. Ну, всё в руках Божьих, как говорится, за Богом молитва, а за царём служба никогда не пропадут. Пусть не станут Годуновы царями, но первыми правителями Руси при законном царе оно может и лучше. Тем более что припадки ярости у государя лет пять как не случались. Богобоязненный и прежде, царь Иоанн ныне спокоен, велеречив и неспешен. Казни на Москве забываются, пойманных воров и татей всё больше в Сибирь отправляют да на Колу. Оттуда далеко не убежишь, а государству с разбойников прибыток, какой ни есть. Вот и теперь, доложив о беспорядках в английском подворье, ждал Годунов решения царя без прежнего страха, разумного, а не гневного ответа.

– Вели к подворью полусотню стрельцов отправить, с ружьями. Пусть стоят, но внутрь не заходят. – Иоанн Васильевич оглянулся на своего лекаря, притулившегося на скамеечке у окна. – Как, справятся твои магаданцы с английскими немцами?

– Конечно, разберутся сами, думаю, – встрепенулся Алексей, привычно вставая с места для разговора с царём. Годы работы приближённым ко двору лекарем приучили бывшего стоматолога к армейской дисциплине. Увидев, что царь потерял интерес к беседе, лекарь присел обратно на привычную скамью. Краем уха выслушивая доклад Годунова о событиях в стране и за рубежом, Кочнев обдумывал услышанную по радио новость. Валентин порадовал коллегу и старого друга известием об окончании испытаний антибиотиков. И обещал первую партию отправить в Москву ближайшим кораблём. Вот, прикидывал лекарь, кто из его безнадёжных пациентов сможет дотянуть до первой порции лекарств, способных их спасти.

Перелески кончились ещё на рассвете, когда продрогшие от утренней росы и свежести беглецы спешили оторваться от преследователей, немного подремав в ночной темноте. Маленький отряд выживших учителей и дознавателей из трёх мужчин и двух шестнадцатилетних девчушек выбрался на знаменитые вересковые пустоши, чёрт бы их побрал. Даже с невысокого холма на опушке леса, защитившего беглецов от преследования ночью, пустоши просматривались километра на три вокруг. Учитывая, что из трёх мужчин двое были ранены и не могли бежать, а собачий лай слышался подозрительно чётко, шансов спастись у магаданцев не оставалось. Даже девчушки поняли, что все обречены, однако с верой в чудо посмотрели на Николая. Раненые дознаватели в сказки не верили, они сели, вытаскивая свои револьверы.

– Не майтесь дурью, – кисло ухмыльнулся майор на жалкие револьверы в руках своих подчинённых. – Я остаюсь, винтовка у меня есть, полсотни патронов вполне хватит, чтобы задержать погоню на полдня. Успеете добраться до острога Гранитного, туда вёрст двадцать прямо на восток.

– Командир, лучше мы, – неуверенно прохрипел Гриша, из вогульских охотников. – Всё равно быстро идти не можем.

– Нет, друзья мои, свою винтовку я вам не оставлю. – Кожин уже принял решение и высматривал позицию для себя. – Чего расселись? Бегом! Быстро проваливайте, пока мою засаду не обнаружили!