Я подбежал к контуженному гракху, последние пару метров преодолев этаким футбольным подкатом. Вынырнув на секунду в реал, ударил клинком – колющим ударом, целясь в сердце. Из-за того, что он ворочался, получилось попасть куда-то под мышку, но и этого оказалось достаточно. Радиумный клинок разворотил броню, оставив после себя чудовищную обожженную рану. Снова прячась на изнанку, я по движению амальгамы противника понял, что он мертв.

Двое гракхов, убитых Харулом, тоже валялись неподалеку, и амальгама их потихоньку стягивалась в шарики, которые скоро можно будет забрать. Но мне пока было не до этого. В строю оставалось ещё пятеро или шестеро гракхов, и разбираться с ними предстоит мне. Харул ранен, Хестия вообще, кажется, не собирается высовываться. У людей Руса, судя по стремительно редеющим шлейфам от выстрелов, кончаются патроны. Эффект неожиданности мы использовали на полную катушку, но в итоге не перебили и половины противников.

На изнанке тем временем происходило что-то странное. Эманации, идущие из-под земли, усилились – я уже отчетливо ощущал их подошвами ботинок, как заметную вибрацию, переходящую в настоящее землетрясение. Это было похоже на волны, прокатывающиеся под ногами. Шли они откуда-то со стороны улицы, добираясь до двора уже сильно ослабленными. Что же там тогда снаружи творится?

Нарастающая вибрация отдавалась неприятной дрожью в ногах и в районе солнечного сплетения. Она усиливалась, так что с изнанки пришлось уйти, ограничившись неглубокими нырками.

За счет того, что я скользил между слоями реальности, для меня гвалт и неразбериха сражения усиливались многократно. Мир вокруг меня будто разлетелся на осколки, мельтешащие перед глазами. Звуки доносились до сознания обрывками – искаженные, прерывающиеся. Хлопки выстрелов, крики испуганных гражданских, яростные возгласы гракхов, стоны раненых – всё сливалось в дикую мешанину, порой даже не сочетающуюся с визуальным рядом.

Гракхи, укрываясь за баррикадами, отступали все ближе к пилону. Гелотов они попросту побросали – те сами, разбегаясь от выстрелов, бросились в сторону дверей в подъезды, скрываясь в ближайшем здании. Люди Караева, уже не особо прячась, напирали, подбираясь всё ближе к гракхам. Но им пришлось остановиться, когда из стен пирамиды вдруг выдвинулось несколько движущихся надстроек, недвусмысленно развернувшихся в их сторону.

Я и сам не стал соваться в зону действия турелей, потому что не был уверен, опознает ли меня пилон как Жнеца. Успел подрезать только одного из грахков, стрелявшего в повстанцев из-за укрытия. Меткий оказался, сволочь – я успел заметить, как он точным выстрелом в голову свалил одного из наших ребят, а уже через пару секунд ранил в ногу второго.

Моё приближение он успел заметить, и даже отреагировал. Пришлось немного повозиться, танцуя вокруг него и нанося скользящие быстрые удары с разных сторон. Скорость движения и реакций гракха меня в очередной раз неприятно удивили. Понятно, конечно, что все дело в амальгаме. Но у меня вроде бы тоже боевое ядро Жнеца стоит. Видимо, этого недостаточно, и чтобы сравняться с грахками в скорости, нужно пройти еще через целый ряд мутаций.