• Медавар нашел иммунологическое доказательство того, что «биологическую силу», ведущую к отторжению пересаженных органов, можно преодолеть. Своим мастерством, честностью и оптимизмом Медавар подарил надежду тем, кто последовал за ним. Клиническая трансплантация могла стать реальностью, и эта идея вдохновила целое поколение исследователей.

Я не потерпел неудачу. Я просто нашел 10 000 способов, которые не работают.

Томас А. Эдисон

Успех не окончателен, поражение не смертельно: важно лишь, чтобы смелости хватало и дальше.

Уинстон Черчилль

Мой путь от той операционной на Лонг-Айленде, где я впервые собирал кожу, до операционной в Мэдисоне, где я делал свою первую пересадку почки, отнюдь не был прямым. Мне пришлось ждать более 13 лет, сменить четыре города и отработать множество ночных смен, во время которых я лечил пациентов и помогал начинающим хирургам. За то время меня посещали мысли стать сердечно-сосудистым хирургом, хирургом-лапароскопистом и барменом (им мне до сих пор иногда хочется стать), но то волнение, которое наполнило меня при виде пересаженной почки, производящей мочу, никогда меня не покидало.

В начале своего обучения я все еще гадал, смогу ли стать человеком, руками которого осуществляется чудо трансплантации. Тем не менее по ходу подготовки я постепенно осознавал, что готов. Я присутствовал на сотне пересадок почек, осуществлял весь ход операции (по крайней мере, у себя в голове), проводил с пациентами дни и ночи и знал, что делать. Но, разумеется, рядом со мной всегда присутствовал наставник, который нес на себе всю ответственность и которого я мысленно винил в любых неудачах.

Все изменилось в тот день, когда я стал самостоятельным хирургом. Внезапно практически каждое решение стало казаться мне слишком сложным. Впервые в жизни никто не контролировал ход моих мыслей и не ставил свою подпись под назначенным мной лечением. Я мог отвезти пациента в операционную, разрезать его, что-нибудь вытащить, и никто не спрашивал у меня, уверен ли я в своем решении, каковы мои мотивы и рассматриваю ли я другие варианты. Это пугало!

Первую пересадку почки я провел между женой, живым донором, и ее мужем, реципиентом. Это была его вторая трансплантация. Я встретился с парой за несколько дней до операции. Жена была медсестрой, что лишь усиливало мое волнение: мне казалось, что она чувствует мой страх и неопытность. Ее муж был довольно крупным мужчиной, и я подумал, что операция пройдет непросто (всегда тяжелее оперировать пациентов с большим лишним весом. Сосуды располагаются глубже и окружены жиром, из-за чего оперировать приходится на большой глубине. Меня всегда поражало, что люди, не связанные с хирургией, считают, что все операции проходят одинаково и предсказуемо). Я рассказывал им об операции, рисках и восстановлении, как вдруг жена перебила меня и спросила: «Сколько таких операций вы провели самостоятельно?»

Судя по всему, меня выдал дрожащий голос. Я не знал, как правильно отреагировать, и в итоге ответил: «Это моя первая операция в качестве штатного хирурга, но во время обучения я провел около двухсот подобных и чувствую себя весьма уверенно».