«Дикобраз» взвизгнул, выдёргивая из-под полы раздробленную окровавленную ладонь.

Калёнов спиралью обогнул его тушу и рванул голову назад, почувствовав, как ломаются шейные позвонки. Тяжеловес обмяк и кулём свалился на испятнанный каплями крови пол.

В дверь коттеджа сыпанули пули, проделав в ней крупные дыры. Одна из пуль попала в падающего «дикобраза», вторая в спину Калёнову, но рубашку не пробила, хотя боль от удара была чудовищная.

Яшутин, прячась за выступом стены, ответил очередью в эти дыры.

На лестнице появился Лавецкий, но, увидев своих подчинённых лежащими, метнулся обратно на второй этаж.

– Максим, задержите генерала! – прилетел по рации голос Барсова.

Калёнов подобрал второй пистолет-пулемёт, кинул Яшутину.

– Лови! Смотри в оба! Оглядывайся на коридор, чтобы никто оттуда не выскочил!

Лейтенант поймал оружие, присел под стеной у двери.

– Не переживайте, полковник.

Введённые в экстремальное состояние инстинкты позволили оценивать обстановку на бессознательном уровне практически мгновенно, что дало возможность Калёнову упредить атаку попавшегося навстречу парня в камуфляже. Он его даже не заметил – сознанием, – лишь задержался ровно на секунду, сойдя с вектора стрельбы – парень успел дать очередь, – и на проходе с финтом спирального разворота воткнул его головой в стену. Подхватил пистолет-пулемёт – опять же инстинктивно, не отвлекаясь от основной задачи, и «на форсаже» кинулся в конец второго этажа, уловив шлейф исчезающего запаха беглеца: Лавецкий избрал этот путь отступления.

Основное здание усадьбы в горизонтальном сечении представляло собой русскую букву «С». Каждый коридор слева и справа заканчивался лестницей, соединявшей все три этажа особняка. Доверившись чувственному восприятию, Калёнов безошибочно определил цель хозяина усадьбы и догнал его внизу, глубоко в подвале, вынужденного отвлечься на возню с дверью. Куда вела эта металлическая, усиленная контрфорсами дверь, стало ясно мгновением позже.

Лавецкий оглянулся на звук шагов бегущего преследователя, понял, что не успеет закрыть медленно открывающуюся дверь толщиной в двадцать сантиметров, и метнулся в проём.

Калёнов сделал то же самое.

Вспыхнул свет.

Взору предстало тесное помещение кубической формы с бетонными стенами, настоящий бункер, одна из стен которого начала раздвигаться створками, обнажая кабину лифта.

Лавецкий шагнул к ней, но Калёнов дал очередь в глубь кабины, снова превращаясь в мыслящего человека.

Генерал отшатнулся от лифта.

Мгновение они смотрели друг на друга.

– Кто ты такой? – нарушил молчание командующий Росгвардией.

Калёнов опустил пистолет-пулемёт, шевельнул уголком губ:

– Пенсионер.

– Федералы, контрразведка?

– ГРУ.

– Я знаю многих в ГРУ, но тебя не помню.

– В отставке больше десяти лет.

Брови Лавецкого выразили его удивление.

– Какого дьявола ты с ними?!

Калёнов покачал головой:

– Вопрос задан некорректно. Это я должен вас спросить: какого дьявола в ы с н и м и?

– Предлагаю перейти в мою команду. Скажи, чего тебе не хватает, и у тебя будет всё.

– Порядка в стране.

– Ты идейный?

– Можно сказать и так. Моя идея – зачистить Россию от таких, как вы.