— Вы рутьеры?

— Я предпочитаю нас называть именно так. Но, к сожалению, это имя многие недостойные ублюдки запятнали до такой степени, что приходится его скрывать. Для всех мы бриганды.

— Численность отряда?

— Восемь десятков спитцинеров и пять десятков арбалетчиков. С обслугой, учениками и обозом общая численность — под две сотни.

— Почему именно я?

— Все просто, виконт. Мне нужны деньги, а у вас они есть. Если вы не справитесь, то я вам отдам эти деньги в Бургундии, и мы попрощаемся. Если справитесь, совсем другое дело. Но почему-то мне кажется, что это ваше дело. Я редко в людях ошибаюсь.

— Что для него? — ткнул я рукой в шотландца.

— Он скотт?

— Да.

— Ваш эскудеро?

— Да.

— Так и останется вашим эскудеро, плюс жалованье стрелка. В перспективе — сержант арбалетчиков. Но это должность не мной назначаемая, а выборная. Придется ему постараться.

— Я до вечера буду думать, — коротко ответил фламандцу, бросил на стол пару серебряных монет и, подхватив за шиворот Тука, потащил его к нам в комнату.

Что-то не позволило мне отказаться сразу, хотя почти наверняка знаю, что откажусь. Зачем оно мне? Денег пока достаточно. Казна, прихваченная из Лектура, даже не тронута. Есть еще долбаные арагонские флорины. Всего остального в избытке. Прикупить пару вьючных лошадок и вернуться в замок Прейоль к Кармен?

Притащил шотландца в комнату, бросил на кровать и, подойдя к тазу с водой, опустил в него голову.

Хватит бухать.

Погоревали — и хватит.

Не желает Арагон воевать с Пауком за Арманьяк — это их дело.

Любовь у меня есть, деньги тоже, без земель и титулов обойдусь как-нибудь…

Может, к бриттам смотаться? А вдруг Эдуард Английский… Нет, никаких гарантий.

Кто я для Хуана, Эдуарда и остальных монархов? Никто по большому счету. Был бы жив отец — все было бы по-другому. Все рухнуло с его смертью…

А Карл Смелый еще есть! Он спит и видит, как Паука под цугундер подвести. А если…

Походил по комнате, размышляя.

Нет и еще раз нет. Пошлет. Что я ему могу преподнести? Какую помощь могу оказать в борьбе с Пауком? Поднять восстание в Арманьяке?

Нет, не могу. Я даже не помню наших сторонников. Ни одного.

Что еще?

А ничего больше.

Только из-за меня одного никто войну с Пауком начинать не будет… Нет.

Возвращаюсь к Кармен, и точка. Надо будить Тука собираться, нечего штаны просиживать. Заеду в Барселону, проведаю мать в монастыре — и к Кармен.

Решено…

А вот в качестве кого мне к ней возвращаться?

От неожиданности возникшего вопроса упал в кресло.

В качестве кого я собираюсь возвращаться к любимой женщине?

Разрешение баронессе на брак Мадлен не пожалует, мало того — сдаст меня с потрохами братцу от женской обиды за поруганную любовь. Однозначно. Даже если это была не любовь, а просто ее каприз.

Прятаться в тайных любовниках я не хочу, да и рано или поздно все тайное становится явным.

М-да… В Фуа мне путь заказан, как и в Арманьяк.

Согласиться на титул конюшего при Арагонском дворе? Если не психовать и поразмыслить трезво, это не так уж плохо. Даже довольно щедро и престижно. Третья придворная должность по значимости, после маршала и сенешаля…