Потом вернулся следователь. В руках он держал лист бумаги — подписанный смертный приговор Биллу Эшу. Офицер заявил, что в случае отказа сотрудничать с гестапо Эш на следующий день будет расстрелян как военный шпион.
Ужас плена трудно описать — ощущение полного бессилия, осознание неизбежности того, что на рассвете тебя расстреляют.
Каждый звук отдается внутри оглушающим гулом, за дверью слышатся шаги палачей, приближающихся к камере. Однако утро принесло не расстрел, а лишь очередной допрос.
Трясясь от страха, Билл слушал вопросы следователя. Когда тот потребовал назвать ему фамилии помогавших ему людей, пилот произнес одно имя.
Монсеньор Йозеф.
Глаза гестаповца вспыхнули победным светом.
— Кто такой этот Йозеф? — поинтересовался он. Билл Эш улыбнулся уголком губ.
— Мой учитель французского в Техасе, — последовал ответ.
Он в очередной раз убедился, что у нацистов плохо с чувством юмора.
Его били более жестоко, чем прежде. Каждый удар по почкам, казалось, выбивал из него по капле жизненные силы. Эш не мог ходить, поэтому его отволокли в камеру и бросили, истекающего кровью, на пол, пообещав, что завтра его ждет расстрел. Однако расстрела опять не последовало, продолжилась череда пыток и допросов с целью выбить из пленного хоть какие-то имена. Несмотря на мучения, Эш держался.
Гестаповцы не тратили силы понапрасну. Если пытки не приносили результата, они становились более изощренными. Что ждало пленного в конце, не вызывало сомнений. И все же шанс на спасение появился, и весьма неожиданно.
Однажды утром Билл услышал за окном камеры голос человека, спорящего с офицером гестапо. Затем открылась дверь, и появился офицер люфтваффе. Он сообщил, что теперь Билл пленник люфтваффе, его переведут в лагерь, где будут обращаться как с военнопленным.
Билл Эш был переведен в лагерь Дулаг-Люфт близ Франкфурта, а оттуда в печально известный Шталаг-Люфт III. Комендант пытался убедить Эша, что война для него закончена, однако он ошибался. Война для Билла только начиналась.
В случае нападения «Мессершмитта» пилоту истребителя «Спитфайр» предписывалось двигаться прямо на него, чтобы привести противника в замешательство, и медлить, прежде чем открыть огонь. Заключенный лагеря военнопленных Билл Эш придерживался той же тактики: чтобы бежать, необходимо отвлечь противника от военных вопросов.
Однако побег был опасным и сложным делом. В случае неудачи пленного ждала пуля в лоб. Однако Билла и это не тревожило. Он разрабатывал план с тех пор, как стал пленником люфтваффе.
Кормили в Шталаг-Люфт III плохо, а для побега требовалось немало сил. Из всех выдаваемых продуктов два были настолько отвратительны, что их никто не ел: грязный, зеленый, осклизлый сыр и рыбьи внутренности, высушенные много лет назад и ставшие похожими на пасту, пахнущую мокрой собачьей шерстью. Эш заставлял себя есть эти продукты в таких количествах, какие мог проглотить, и вскоре его вес стал прибавляться, и он приступил к упражнениям для поддержания физической формы.
Самым выдающимся во всех побегах Эша из лагерей было не их количество и даже не смелость, с которой он шел на риск. Удивляла его непоколебимая настойчивость. Он считал делом чести нанести удар врагу любым доступным способом. Безусловно, ему это удавалось, даже если через несколько недель его ловили.