– Расколдуй детей и убирайся, – велел Дмитрий Флейтисту.

– Ты что, вот так просто этого гада отпустишь? – прошипел Тюнников.

– Воздух чище будет. – Дреер снял чары «смолы» со ступней Крысолова. – К тому же пророчество есть пророчество.

Темный вскочил и как-то вдруг незаметно принял свой обычный надменный вид. Хотя от Дреера в скафандре на всякий случай отодвинулся подальше.

– Не забудь снять чары с девушки. – Дмитрий указал на Тигренка.

– Как знаешь. – Крысолов размял длинные пальцы. – Но не говори, что я не предостерег тебя, Инквизитор.

Он сделал несколько изящных движений, словно дирижировал невидимым оркестром. А потом… Сначала Дмитрий увидел, как подался вперед Джакомо, как повернула голову Алиса, как поднялась на ноги девочка-оборотень. И дети, собранные в музее космонавтики, тоже зашевелились. Озирался по сторонам мальчик в клетчатой рубашке, пражский ведьмак Йозеф, якобы погибший во время наводнения. Терла глаза Ханна из Мюнхена. Оправляла платьице Марта из Дюссельдорфа, слабенькая прорицательница, которая не смогла предсказать собственную участь. Пятился, с испугом глядя на Дреера, стоявший ближе других незнакомый пацаненок в матроске.

– Исполнено! – торжественно произнес Ганс Трубадур.

За его спиной в воздухе начал раскрываться портал.

Дозорные шли к освобожденным от «фриза». Дмитрий не сразу понял, что изменилось, а лишь через секунду-две, когда Джакомо уже протягивал руки к сидящему на полу мальчику. Не могло быть сомнений, что он хочет помочь тому встать, но…

Ушедших Иных влекло сейчас к детям отнюдь не человеческое участие. Так влечет тепло камина смертельно продрогших. Так влечет запах свежеиспеченного хлеба голодавших много дней. В своем скафандре Дмитрий, наверное, чувствовал это слабее других.

– Стойте! – первым опомнился Игорь, схватил за локоть Алису. – Джакомо, нет!

Дреер подбежал к Лепорелло, схватил в охапку, оттащил назад. Флорентиец простирал руки к детям.

– Я не в силах…

– Держись! – Словесник развернул его лицом к себе и хлестнул космической перчаткой по щеке.

Черные глаза Лепорелло вновь стали осмысленными.

– Спасибо, сеньор Инквизитор. – Джакомо ухватился за ближайший стенд, как будто хотел удержаться на ногах.

Только Андрей Тюнников ни на шаг не отошел от Тигренка. Галя Добронравова сумела остановиться сама.

– Это лишь начало, Инквизитор, – печально сказал Крысолов. Он тоже, как ни странно, остался на месте, не сделав порыва к живым. – Мои чары отбивали запах жизни. А теперь он проникнет в каждый уголок мира. Не сегодня, так завтра. Все ушедшие почуют его, где бы ни были. Ждите гостей. Великое множество…

Флейтист щелкнул пальцами. Тигренок ожила и метнулась к нему, завершая в воздухе превращение в зверя. Тюнников прыгнул вслед за ней, и оба упали, сплетясь, как лермонтовский Мцыри с барсом. А Крысолова уже не было, только затягивалась щель портала.

Отошедшие от «фриза» доноры тел сбились вместе и со страхом глазели на непонятные вещи, страшную тигрицу и нескольких магов, источающих могильных холод.

– Слушаем меня! – обратился к ним Игорь тоном вожатого в пионерлагере. – Первое: близко не подходим…