Ещё хуже неуважение к зрителю, дизайн будто бы рассчитанный на тупых и безразличных. На самом деле, потребители графической информации часто бывают гораздо более образованны и вдумчивы, чем те, что эту информацию производит и представляет. И несмотря ни на что, руководящим принципом в работе над информационным дизайном должен быть тот факт, что наши зрители бдительны и внимательны, они могу быть заняты, могут хотеть побыстрее разобраться, но они вовсе не тупы. Ясность и простота не означают неполноценность. Неуважение к зрителю прорвется наружу и и помешает коммуникации. То, что Е.Б. Райт говорил о писательском ремесле, справедливо и для информационного дизайна: “Никто не сможет писать прилично до тех пор, пока не доверяет интеллекту читателя или же находится под властью предрассудков”.

Уильям Странк, Е.Б. Райт “Элементы стиля”, Нью-Йорк, 1959.

Стандарты качества информационного дизайна задаются высококачественными картами, которые содержат общий вид местности, несколько детализированных смысловых слоев, а также данные инженерно-геологической съемки. И напротив, графический шлак более похож на плакат, чем на карту. Плакаты делаются с расчетом на то, что они будут расположены на довольно существенном расстоянии от зрителя, и стало быть, яркие картинки, крупные шрифты, и информационная лаконичность здесь более чем уместны. Таким образом, этот жанр не годится для создания сколько-нибудь информативных и читабельных диаграмм. Представление данных, которые могут быть прочитаны только с небольшого расстояния, требует недюжинных навыков в области типографики, композиции, работы с цветом, знания техник печати, а также критический взгляд на свою работу. Слишком часто этим навыкам сопутствует любовь к графическому мусору и плакатизации данных, в то время как безупречность представления требует владение искусством в совершенстве и отвержение идеологий.

“Уточки” от информационного дизайна — это фальшивое бегство от плоскости, а кроме того симуляция измерений скудных данных — всего лишь навсего заигрывание с информацией. Они не работают, точно также, как и этот королевский обеденный стол, нарисованный сверху, не может удержать тарелки и кувшины. Король и королева раздражены и как бы говорят нам: “Вот так-то они рисуют эти несчастные столы!”

Харвей “Ведомости”, Сидней, Австралия, ок. 1950х.

Константин Андерсон работал над своим аксонометрическим проектом центра Нью-Йорка 20 лет (на картинке показан Рокфеллер-центр и его окрестности). Этот план выполнен по образу и подобию классического плана Парижа 1739 года работы Мишеля Брете и Луи Тюрго.

Мишель Этьен Тюрго и Луи Брете “План Парижа”, Париж, 1739. Район вокруг Пон Нёф.

На карте обозначены такие мелкие детали как окна, станции метро и автобусные остановки, телефонные будки, строительные леса, деревья и клумбы. С типографикой тоже пришлось повозиться: 1686 названий зданий, магазинов, парков, а также 657 названий улиц — для карты размера 60х90 см это очень много. Единственная уступка формату — увеличение ширины улиц для того, чтобы дома не так сильно закрывали друг друга.