Возьмем простую для рассказа картину – «Корабль дураков». Это очень маленькая картина, она принадлежит Лувру. Из всех картин Иеронима Босха она наиболее простая и удобная для рассказа, потому что она небольшая и в достаточной степени просто сюжетная. Но существуют сведения, что она является центральной частью триптиха. И этот триптих состоял еще из створки, которая называлась «Обжорство», и створки, которая называлась «Сладострастие», потому что в «Корабле дураков» речь идет и о том, и о другом. Вернее, не столько об обжорстве, сколько об алкоголизме и сладострастии. Короче говоря, «Корабль дураков» когда-то был частью триптиха. Сегодня мы в Лувре видим одну эту картину, о которой и будем говорить.

Повторим еще раз, что Босх – художник особый, несмотря на традицию. Северная Голландия, или Брабантская провинция, во время его рождения, в 1450 году, была частью герцогства Бургундского, и уже только после последующих событий она вошла в состав Голландских штатов. Но Иероним Босх родился в 1450 году, и звали его на самом деле Ерун Антонисон ван Акен. Почему он стал называться Иеронимом Босхом – неизвестно. Может, Иероним – это его покровитель при крещении. Босх – может быть, потому что место, где он родился, называлось Хертогенбосх, а он взял последний слог этого места – Босх. Может быть, это и так, но Ерун ван Акен, происходил из местечка, которое называлось Ахен, что было столицей Карла Великого. Во всяком случае, где жил наш герой, там он и был похоронен. Он был благополучным буржуа своего города. Он был женат на богатой вдове и нареканий со стороны общества не имел. Меж тем нет ничего индивидуальнее, причудливее его картин.

Собственно говоря, сюжет этих картин и рассказывать нечего. Но картины его имеют огромное количество смыслов. Например, все единодушно утверждают, что кроме видимого сюжета, которым всегда названа картина («Корабль дураков», или «Сад наслаждений», или «Бегство в Египет»), есть еще огромное количество смыслов. Но вернемся к предмету нашей беседы – к «Кораблю дураков». Казалось бы, и правда, ничего нет проще этого сюжета. Какая-то очень сильно подвыпившая компания, поет хором песни, пьет. Этот корабль уже пророс, он никуда не плывет, из него дерево растет, и какой-то парень, вооружившись ножом, лезет на него, потому что на верхушке как бы мачты – упакованный жареный поросеночек. Ничего нет проще, чем этого поросеночка сейчас взять и съесть, он уже готовый, он уже жареный. И парень просто с ножом лезет туда. Но поднимем глаза кверху – и увидим, что над ним развивается розовый флаг. А на этом флаге нарисована луна в первой четверти своего появления или, наверное, исчезновения. А дальше крона, крона этого дерева. И вот тут-то подстерегает изумление: в цветущей, великолепной кроне дерева, где вообще все так хорошо, и какой-то флаг развивается, и жареный поросенок – только поднимись, только срежь его, закуси и выпей… а там изображен череп. Череп очень интересный. Это не просто череп, это череп Адама Кадмона, который всегда изображают в иконах и картинах, называемых «Голгофа», под изножьем креста. Крест, под крестом пещера, и в пещере обязательно череп. Это череп первого Адама, Адама Кадмона, над которым древо, потому что крест – это древо. И корабль пророс древом. Внутри его кроны мы видим череп, и это череп Адама Кадмона.