— Пожалуйста.

— Правда?!

— Конечно, правда. Ты же сама все время повторяешь, что этот дом слишком велик. К тому же Мевис мне нравится.

— Знаю. — Ева редко улыбалась, тем ценнее была эта ее мимолетная улыбка. — Спасибо. А как провел время ты?

— Купил небольшой остров. Шучу, шучу, — успокоил он Еву, разинувшую от изумления рот. — Просто завершил переговоры о создании фермерской коммуны неподалеку от «Олимпуса».

— Фермерской?

— Людям надо есть. А кроме того, коммуна сможет снабжать продовольствием курорт. Ты же знаешь, я вложил в строительство немалые средства. Как говорится, рука руку моет.

— Не сомневаюсь. А все-таки как насчет Пандоры? Вместо ответа Рорк сорвал с нее блузку, на которой уже успел расстегнуть пуговицы.

— Перестань сейчас же! Ты нарочно меня отвлекаешь. Сколько времени займут твои показания?

Он передернул плечами и нашел губами чувствительное местечко у нее на шее.

— Все понятно: ночь, неделю… Месяц? Я же просила меня не отвлекать!

Но Рорк начал осыпать поцелуями грудь Евы, и все ее тело вспыхнуло огнем.

— Сейчас я разбужу в тебе интерес, — пообещал он — и сдержал обещание.

Ева была согласна начать день с чего угодно, но только не с посещения морга… Она брела по безмолвному в этот ранний час вестибюлю, выложенному белой плиткой, стараясь не думать о предстоящей процедуре. Ей нужно было опознать выуженный из воды труп.

Остановившись перед запертой дверью, Ева нажала кнопку, назвала себя, и через несколько секунд дверь открылась.

У стены с ячейками Еву поджидал работник морга. Ева подумала, что почти все ячейки, наверное, заняты: летом люди мрут как мухи.

— Лейтенант Даллас?

— Да.

— Для вас тут небольшой подарочек. Прошу. — Работник морга шагнул к одной из ячеек и набрал на пульте код. Несколько лампочек замигали, и ячейка, окутанная холодным паром, выехала из стены. — Сотрудница полиции, первой обнаружившая труп, узнала вашего осведомителя.

Ева старалась дышать ртом, хотя в этом не было необходимости: никакого запаха не ощущалось. Зрелище насильственной смерти было для нее далеко не новым, но одно дело — труп на месте убийства, и совсем другое — здесь, в стерильном морге. Среди девственно-белых стен смерть выглядела еще отвратительнее, хотя Ева не сумела бы объяснить почему.

— Да, это Картер Йоханнсен, по кличке Бумер. Последний известный адрес — ночлежка на Бикон-стрит. Мелкий воришка, профессиональный доносчик. Изредка предоставлял сведения о торговцах наркотическими веществами, влачил жалкое существование. — Она со вздохом осмотрела останки. — Черт, Бумер, как же они тебя отделали…

— Тупой инструмент, — отозвался работник морга. — Кусок трубы или бейсбольная бита. Мы еще не закончили анализы. Удары наносились изо всей силы. Тело пробыло в воде не больше двух часов. Все повреждения налицо…

Ева отключилась: пусть себе бормочет, она и так все видит собственными глазами.

Погибший никогда не был красавцем, а теперь на его лицо лучше вообще не смотреть — так мало от него осталось. Сломанный нос, изуродованный ударами рот. Страшный синяк на шее — след удушения; о том же говорили лопнувшие сосуды под кожей лица — если это месиво еще можно было называть лицом.