Тарасич тихо спросил:

– Кто вы?

Шепель ответил:

– Офицер спецслужбы, майор!

– Значит, отыскали?

– А ты как хотел? Отсидеться до конца жизни в этом уютном гнездышке после того, что натворил в годы войны? Нет, крыса, не получится.

– Мне и так осталось немного, чую, помру скоро, не забирай, гражданин майор!

– Вообще-то у меня нет приказа брать тебя живым, поэтому я могу и завалить тебя здесь.

– Не надо!

Шепель встал, оказавшись над оборотнем. Тарасичу пришлось поднять голову. Михаил произнес:

– Сейчас я задам тебе несколько вопросов. Ответишь правдиво, поживешь еще, обманешь, что выяснится очень быстро, подохнешь. И примешь смерть мучительную, страшную. Какую принимали твои жертвы. Вот здесь, – Шепель достал из боевой аптечки два шприц-тюбика с обезболивающим препаратом, – в одном шприце яд, который заставит тебя выть от боли и просить пристрелить, дабы избавить от нее, а в другом препарат, нейтрализующий действие яда. Короче, один укол, и ты корчишься в муках, медленно подыхая, второй укол – и жизнь продолжается. У вас в годы войны не было таких штучек?

Оборотень машинально отрицательно покачал головой:

– Нет! У немцев, может, и были, но я не слышал о них.

– А вот теперь рискуешь испытать на себе. Так что, беседуем?

– Да, да, господин майор!

– Прекрасно! Но перед беседой ответь: к тебе может кто-нибудь прийти?

– Нет! Днем не ходят, чего вечером-то у меня делать?

– Ну, смотри! Итак, вопрос первый…

Шепель разговаривал с Тарасичем пятнадцать минут. После чего поднялся, сказав:

– Ну вот, что и требовалось доказать!

Михаил уложил шприцы в аптечку, достав тюбик со снотворным, резким движением вколол препарат в руку старика. Тот открыл было рот, но глаза посоловели, и оборотень завалился на скамью. Шепель перенес тело Тарасича в небольшую комнату, где стояла кровать. Раздел, уложил в постель. Пододвинул табурет с лекарством:

– Поспи, ублюдок, пока мы тут не разберемся!

Он прошел к окну, откуда был виден забор усадьбы. Попробовал использовать прослушку, однако та не фиксировала ничего, кроме звуков приближающейся ночи. Шепель оставил микрофон среди горшков с кактусами. У полицая в хате, кроме колючих кактусов, не было ни одного цветка. Вставив в ухо динамик от прослушки, включил сотовый телефон. Вызвал Тимохина.

Командир одной из боевых групп Главного управления по борьбе с терроризмом ответил немедленно:

– Да, Миша.

– Поговорил я с фашистским прихвостнем.

– Ну?

– Прав я был, Саня! Здесь база террористов!

– Подробнее.

– Значит, так, база действует года два. Руководит здесь всем Руслан Абадзе. Деда не тронули потому, что он согласился работать на главаря банды, выполнять мелкие поручения. Но, думаю, его в конце концов убрали бы. Так вот, сюда периодически доставляют молодых девушек. Содержат их в подвале особняка. Держат, пока не набирают партию из шести человек. Как только партия сформируется, откуда-то приезжают люди, которые забирают девчонок. А точнее, сажают их в яхту и уходят вверх по течению. Но уходят недалеко, так как вечером яхта возвращается и встает на якорь у причала. До следующего выхода. Недавно партия была укомплектована, но никто не приехал, дед слышал, что одну из заложниц бандиты убили. А девятнадцатого числа прибыли два джипа. Скорей всего, прибыла группа переброски похищенных девушек в неизвестный пункт назначения. Но что самое интересное, ранее группа по прибытии сразу же забирала девушек и уходила по реке, на этот раз она остановилась в усадьбе. Что означает одно: бандиты ждут пополнения заложниц. Ждут еще одну девушку.