– Романов мыс и Палтусово Перо, – мимоходом заметил Сайманов. – Ну, дальше…

– На этих входных мысах, – продолжал Ярцев, – немцы усилили батареи, добавив к ним еще несколько орудий, дополнительно поставили прожекторные платформы. Но основную угрозу представляет, как и следовало ожидать…

– …Мыс Крестовый!

– Так точно, товарищ контр-адмирал! Здесь гитлеровцы установили «большую Берту» калибра двести десять миллиметров и две противокатерные батареи…

– Калибр? – спросил Сайманов, сравнивая показания Ярцева с пометками на листочках.

– Центральная батарея – сто пятьдесят пять, а вторая – она расположена севернее, вот здесь, – лейтенант показал где, – калибра семьдесят пять миллиметров. Мне удалось познакомиться в Парккина-отеле с ее командиром обер-лейтенантом фон Эйрихом. Он сказал мне, что один только мыс Крестовый может закрыть своим огнем все подходы к Петсамо-воуно-фиорду; присутствовавший при разговоре полковник Герделер добавил, что ни один русский катер никогда не проникнет в Лиинахамари…

– Ну, ладно, – улыбнулся Сайманов, – пусть эти господа остаются при своем мнении…

Сказал и подумал: «На случай наступления мыс Крестовый должен быть в наших руках с самого начала. А потом только можно врываться в Лиинахамари!..»

– В понедельник, товарищ контр-адмирал, из Лиинахамари ушла в море подводная лодка. Я бы не обратил на это внимания, если бы не странная подготовка к ее выходу.

– Где она грузилась, лейтенант?

– Около тоннелей, где расположены торпедные склады. Причем весь район причалов был оцеплен отрядами полевой жандармерии. Мне не удалось проникнуть туда.

– Да, – задумался Сайманов, – тут что-то неспроста. Второй лорд Британского адмиралтейства уже проговорился, что за последнее время много союзных кораблей погибло от подводных лодок. И при очень странных обстоятельствах… Да-а-а…

– Последнее, – сказал Ярцев. – На следующей неделе в Порсангер-фиорд должен войти большой немецкий караван. Транспорты и мотобаржи под конвоем тральщиков и миноносцев…

Ровно в восемь часов, когда на кораблях отбили склянки, вошел для доклада адъютант:

– Доброе утро, товарищ контр-адмирал!

– Не совсем-то оно доброе, ну, ладно. Может, ты чем-нибудь порадуешь?..

Адъютант разложил перед собой бумаги, записки и тексты принятых шифровок.

– Только что, – сообщил он, – запеленгована работа радиостанции одной немецкой субмарины.

– Каковы ее позывные?

– Тире-тире-точка-тире.

– Ага! – оживился Сайманов. – Наконец-то Швигер заговорил. Каковы же его координаты?

Адъютант взглянул на свои бумаги, потом на карту:

– Радиопеленги, товарищ контр-адмирал, пересеклись рядом и образовали треугольник, центр которого находится примерно в сорока милях к норд-осту от Канина Носа.

– Далеко!.. Я давно уже замечаю, что Швигер жмется к берегам Новой Земли. Недаром у нас, когда он держит позицию, пропадают мотоботы с пушниной…

– Что прикажете, товарищ контр-адмирал?

Игнат Тимофеевич подумал, решительно хлопнул по столу ладонью:

– Вот что! Всем кораблям, находящимся в местах скрещения коммуникаций – такие места подводные корсары особенно любят, – дать радиограмму… И такого содержания: первую готовность к бою не снимать, в подозрительных районах через каждые полчаса проводить контрольное бомбометание…