— Здравствуйте, товарищи!

— Здра-жлам-тащ-падпаковник!

Дождь ли, ветер, или мошкара, забивающая глаза, ноздри и рот, — если Геббельс пришел, прогулки не миновать.

Зловещая сутулая фигура на посту.

Ну неужели нечем больше заняться, думаю я, глядя на его свисающее из-под фуражки лицо. Взрослый человек… Дома семья ждет…

Меня ведь тоже ждут. Но мне до дома — как до Луны.

Климат странный, гнилой какой-то. Болота кругом. Вечная сырость. Сушилки не работают, утром натягиваешь на себя холодные влажные тряпки.

Порежешь палец — месяц рана не зажвает. У всех поголовно — грибок на ногах.

Кто-то из второй роты подхватил лобковых вшей. Причем не от девки, а через выданные в бане трусы. Теперь, прежде чем надеть сменку, разглядываем каждый шов.

Привыкаешь к особому языку. Начинаешь «шарить» и «рюхать», стараешься не «тормозить». Не «залетать» и не «влезать в залупу». Знаешь, что такое «тренчик» и «чипок».

Привыкаешь, что человека зовут, скажем, не Сергей Иванович, а «товарищ капитан». А когда тот получает майора, какое-то время путаешься и зовешь его по-старому, капитаном. И кажется тебе, что человек взял и сменил себе имя.

Обнаружил, что забыл, как называется в университете должность главного человека на кафедре. Полдня вспоминал. Ну не может же быть, чтобы «начальник кафедры»: Так недалеко и до того, чтобы декана «командиром факультета» назвать:

От постоянного общения с хохлами замечаю, что начал «шокать». «Шо? А цэ шо? А вин тоби шо казав?» — раздается весь день вокруг и начинает проникать в тебя, хочешь ты того или нет.

Мат вообще въедается в речь намертво, и я немного беспокоюсь, как я буду общаться с людьми на гражданке.

Встречаются мастера жанра, но в основном — грязная бессмысленная ругань. Некоторые слова слышу впервые. Из обновленной коллекции: «пиздопроебина», «триебучий блядохуй», «промандоблядь», «хуепутало», почему-то обязательно еще и «грешное».

В армейском языке огромное количество аббревиатур разного типа. ОЗК, КПП, ГСМ, ПХД, БПП… Начпо, помдеж, начхим, оргзанятия:

— Товарищ подполковник, разрешите обратиться!

Замполит полка подполковник Алексеев, ждущий в нашей курилке командира роты МТО, недоверчиво косится на нашего взводовского клоуна Укола. Обычно солдаты замполита избегают. Не тот это человек, с кем поговорить хочется. Хам, сволочь и «гнида подзалупная».

На общеполковых собраниях Алексеев призывает нас, невзирая на разницу в званиях, чувствовать в нем друга и старшего товарища. Заходить к нему в приемное время, если кому надо поговорить по душам. Попить чайку даже.

Алексеев — человек выдающийся. У него выдается все — пузо, жопа, лоснящаяся круглая рожа: Воняет от него постоянно то водкой и луком, то чесноком и одеколоном.

— Слушаю вас, товарищ солдат.

Все находящиеся в курилке замирают.

— А почему ваша должность неправильно называется?

Алексеев собирает на лбу одинокую складку и вкрадчиво произносит:

— Разрешите вас не понять?

Уколов того и ждет:

— Ну вот есть заместитель комадира полка — замкомполка, если заместитель по тылу — зампотылу, есть заместитель по вооружению — замповооружению: Так? А вы заместитель командира по политическому воспитанию. Должны быть — зампополвос. Или хотя бы зампополит: