— Слышишь, Винни-Пух хренов… Ты что мне тут хер в косы вплетаешь сидишь? Сильнее он стать собирается. Или ты думаешь всё так просто, и ты один такой умный нарисовался, хрен сотрёшь? Да знаешь, сколько таких здесь бегает амбициозных, которым «море по колено»?

Когда Димону страшно, у него начинает включаться эдакий защитный барьер, опутанный проволокой скептицизма, который априори ставит под сомнение любые здравые мысли, отметая их, как неработающие, причём безо всякой проверки на рациональность.

Вот сколько лет я с ним дружу, столько лет в каких-то ситуациях замечаю, такой всплеск гиперактивной осторожности и неверия. Так было, когда мы решали, стоит ли вылавливать четвёрку парней, которые нас избили в одном из клубов столицы. В итоге мы их выловили по одному. Спустя месяцы, но каждый получил по заслугам. Барьер у Димона «упал» после первого. Потом он уже не колебался.

Но вот когда приходит время действовать, с него будто слетает вся нерешительность и он начинает действовать без колебаний. Просто действовать, доверившись мне целиком и полностью. Именно тогда, из этого хамоватого нерешительного доброго парня получается терминатор. Машина, работающая строго по плану и полностью уверенная в своём успехе и правоте.

— Дим, ты столько лет меня знаешь. Скажи, я тебя когда-нибудь подводил?

— У меня такое впечатление, что я тебя совсем не знаю, — пробурчал он, при этом продолжая отслеживать окружающую обстановку.

Осторожничает.

— Последний месяц ты как с цепи сорвался. Вообще тебя не узнаю. Белый, ты можешь мне объяснить, что происходит с тобой? Что тебя так «кроет», а? — его лицо озарилось. — Слушай! А я кажется знаю. Бабу тебе надо! — торжественно «уличил» он меня.

— Какая баба, Дима, что ты несёшь? — я отмахнулся. — Ерунду какую-то городишь!

— Ну а что? Ты с этой блондинкой возишься, вместо того, чтобы обратить внимание на ту, кто по тебе сохнет. Я тебя не узнаю! — воскликнул он.

— Если ты о Чакре, то я и сам не слепой. Только, если бы ты был немного внимательней, то заметил бы особое отношение к ней Утрамбовщика. Вместо всяких любовных треугольников, я бы предпочёл иметь в своей команде одного хорошего «танка», от которого пользы, как от вагона таких девиц. А ещё….

И тут Димон начал хохотать. Да ещё так, взахлёб, будто ему анекдот рассказали. Я понял, что реакция вызвана моими словами, но вот что он нашёл в них смешного, было совершенно непонятно.

— Какой ты всё-таки баран, Белый, — всхлипнул он отсмеявшись. — Это родные брат и сестра, вообще то, — и посмотрев на моё лицо снова начал бессовестно ржать.

Вот это новость!

— А почему ты мне не говорил?

— Ну ты так-то и не спрашивал, — он с улыбкой пожал плечами. — А что, уже «переобуваться» начал?

— Да ну тебя, — я отмахнулся. — Ты лучше скажи мне: вы со мной?

— Был бы кто-то другой, я бы уже в лоб дал за такие слова. А учитывая, что ты у нас немного «ударенный», повторю ещё раз: конечно я с тобой. За других говорить не могу — сам спросишь. Чакра точно с тобой. Гном от неё никуда, поэтому и его можно считать. Яхиль? Не знаю. Вампир сам себе на уме. Ты мне скажи, что ты задумал?