– Сомневаюсь.

– Почему?

– Из-за реакции Харпера на записку. Он ведь мог просто отмахнуться, мол, эта бумажка случайно прицепилась к лобовому стеклу. Вместо этого он интересуется мнением О'Доннелла об этом, а тот не имеет никакого отношения к профессии приятеля. Затем Харпер узнает, что Ларри Диггер в городе… и сам проводит связь между запиской и появлением спившегося писаки. Который в курсе произошедшего двадцать пять лет назад. И как О'Доннелл на все это реагирует? Сообщает, что Энни получила телефонные звонки.

– Кто такая Энни?

– Энн Маргарет, я считаю. Босс Мелани в Донорском центре Красного Креста.

– Она-то тут каким боком?

– Она из Техаса.

– И что?

– Это общий знаменатель, – терпеливо пояснил Дэвид. – Все эти люди из Техаса, а мы знаем, что там произошло.

– В смысле?

– Трагедия с Меган Стоукс, Ченни, четырехлетней Меган Стоукс. Именно это подразумевали Харпер Стоукс и Джейми О'Доннелл. Первая реакция Харпера: Ларри Диггер в городе… спрашивает о Мелани. И О'Доннелл пытается отмахнуться от появления Диггера, но явно не до конца определился по поводу заявления репортера. Итак, Ларри приехал в город искать грязь в связи с событием двадцатипятилетней давности. Как ни крути, мы возвращаемся к убийству четырехлетней девочки.

– Но дело закрыто. Парня поджарили. Конец истории.

– Это ты так думаешь. Вот тебе экстренное сообщение. Я покопался в деле Рассела Ли Холмса, и знаешь что? Старина Рассел Ли так и не был признан виновным в убийстве Меган Стоукс.

– Что? – растерялся Ченни.

– Холмса признали виновным в убийстве шестерых детей, но не Меган. Полиции не хватило улик для обвинения. И только потом он добровольно признался в убийстве Меган, уже в Хантсвилле, и не кому-нибудь, а именно Ларри Диггеру.

– Дерьмо. Вы же не думаете…

– Пока еще ничего не думаю. Но у меня возникло много вопросов о том, что же произошло с Меган Стоукс. Много вопросов о том, кто именно рассылает эти маленькие сообщения и что подразумевает отправитель под «Ты получишь по заслугам».

– Мы ведь расследуем махинации в медицине, разве не так? – наседал Ченни. – Игрушка Меган, клочок ткани, записки. Это все относится к убийству. Убийству двадцатипятилетней давности, – возбужденно, а отнюдь не угрюмо заключил Ченни.

– Да, – с гораздо меньшим энтузиазмом согласился Дэвид. – Возможно.

Он машинально перезаряжал пистолет, погрузившись в раздумья. Приготовился стрелять, потом тихо спросил:

– Заметил ли ты нечто странное в том клочке синей ткани в спальне Мелани, Ченни?

– В общем-то, нет. Старая тряпка с пятнами крови. Вероятно, двадцатипятилетней давности. Лаборатория разберется.

– Ткань-то, может, старая, – пояснил Дэвид. – А вот кровь – нет. Если честно, я уверен, что лоскут испачкали не более восьми часов назад.

– Что? Это же бессмыслица.

Дэвид повернулся к стажеру, жесткие линии лица еще более ужесточились под люминесцентными лампами.

– Никогда не играл в игры, Ченни?

– Разумеется, играл. Бейсбол, баскетбол, футбол.

– Нет, в стратегические. Шахматы, бридж, «Подземелья и драконы», черт возьми.

– Нет, – растерянно протянул новичок. – А это тут при чем?