— Эй! — голос негра дрожал от страха. — Приятель, я в темноте тебя совершенно не разглядел, как ты?

Меня сбил армейский джип, нагруженный какими-то канистрами, укрытыми брезентом. В машине больше никого не было, водила ехал один. Пока морпех в закопченной полевой форме приглядывался ко мне, я быстро ощупывал себя, одновременно стараясь двигать конечностями. Повезло — удар пришелся по касательной, в худшем случае сломано несколько ребер и вывихнуто плечо. Автомат я из рук не выпустил, поэтому просто дал водиле подойти на пару метров и два раза нажал на спуск. Негр охнул и мягко, без единого звука, осел на землю. Подниматься мне было нелегко, кости и мясо вопили, что с ними обошлись не слишком вежливо и они отказываются служить как в былые времена. Проще всего в таких случаях вколоть обезболивающее и вроде как бежать дальше, но это неправильно. Стимуляторы затуманивают сознание, притупляют инстинкты, кроме того, их действие рассчитано на последний рывок, когда надежды на спасение нет и нужно подороже продать свою жизнь. Не мой случай, поскольку все только начинается, боль лучше чувствовать, она может стать помощником.

Двигаться было не слишком тяжко, но осмотревшись кругом, я понял, что упустил добычу. Вынув из подсумка детектор, глянул на стрелку индикатора, которая после недолгой пляски замерла в крайне правом положении, точно показывая источник сигнала. Развернувшись в нужном направлении, я снова побежал. Люди и машины мне больше на дороге не попадались, но скоро обнаружилась другая проблема: я снова был в двух десятках метров от входа в развалины храма. Резануло по нервам чувство досады — или эта хренова коробка сломалась, или ученые опять что-то напортачили!.. Спрятав злосчастный прибор в подсумок, я совсем уж было развернулся в обратную сторону, как вдруг ожил наушник, хрипя слабым голосом Мурзина:

— Белый… Белый Ферзь — Гроссмейстеру… Цель на вертолетной площадке, работать не могу, слишком большое расстояние… Не вышло приложить… коленку только подпортил какому-то штатскому…

Все запуталось еще сильнее: получается, что в кейсе было что-то другое и я чуть не завалил всю операцию. С юго-восточной окраины базы послышался отчетливый стрекот винтов, который стал быстро удаляться в сторону побережья. Отжав тангенту, я вызвал Мурзилку:

— Белый Ферзь, я Гроссмейстер, как сильно ты устал, в сон клонит?

В ответ я ничего не услышал, Мурзин либо мертв, либо потерял сознание. Решение пришло само собой, поскольку своих мы никогда не бросаем.

— Гроссмейстер — Белому Слону, отзовись!

— Здесь Белый Слон. Слышу тебя, командир.

На душе стало теплее: Славка справился и не дал себя убить. Потом такие моменты вспоминаются чаще всего, затирая всякие ненужные мелочи. Присев у сложенных в полутораметровый штабель металлических труб, я снова вызвал Детонатора:

— Гроссмейстер — Белому Слону. Белый Ферзь выбыл из игры или под шахом, проверь и помоги. Ждите меня у буфета, скоро буду.

Конечно, если Мурзин мертв, то Славка все равно заберет тело и постарается его спрятать или уничтожить, что в сложившихся обстоятельствах нетрудно. Скоро тут будет бушевать пожар, который после себя улик не оставит. Я двинулся к входу в развалины, довольно с меня этих ребусов, пора закругляться с поисками. Но тут же пришлось снова скрыться — раздался вой автомобильного двигателя, работавшего на высоких оборотах, и к дверям подкатил еще один джип. Оттуда выпрыгнул и сразу же заторопился зайти внутрь храма давешний сопровождающий из группы, которую я так некстати упустил. В свете фонарей я успел разглядеть только полевую форму нового образца и обычный для морпехов автомат с подствольником. Машина осталась у входа с включенным двигателем, значит, этот шустрый мужик там долго не задержится. Я вынул детектор еще раз, и сейчас его показания мне совсем не нравились: интенсивность излучения упала, а если чип поместят в какой-нибудь хитрый контейнер, может статься, и совсем пропадет.