Клинок я себе особо не подбирал — выдали стреляющий нож,[21] не шибко меня устраивавший из-за ненужного приспособления для стрельбы. Но свыкся я как-то с ним, и менять на что-то более простое недоставало времени, можно пользоваться и этим, благо и стрелял, и резал-колол ножик очень неплохо. Стрелять из устройства в рукояти приходилось только на полигоне, но как некий элемент неожиданности могло сработать. К тому же сейчас не то что двадцать лет назад, когда «бесшумки» только стали появляться в войсках. Новый патрон для ножа напоминает обычную автоматную гильзу, но стальной его пулькой человека вполне можно цепануть, а если сойтись на расстояние метров в десять, то и прошить тушку насквозь — это к гадалке не ходи.[22] Нож я носил на кевларовой манжете под правой кистью, чтобы сразу выйти на удар обратным хватом. Клинок резал как бумагу даже очень плотную ткань и стеганые теплые вещи вроде фуфайки. Но в здешней парилке, думаю, не найдется и одной телогрейки на сотню верст в округе. Клинок с тихим шипением вошел в ножны и, казалось, затаился там, чтобы в нужный момент с голодным свистом рассечь воздух и мгновение спустя пропороть до позвоночного столба чье-нибудь горло.

Идти предстояло ввосьмером, не считая двоих местных. Батя и еще трое плюс проводник пойдут в голове колонны и ближе к переправе через ручей уйдут вправо, чтобы переправиться ниже по течению, заминировать тропу метрах в двадцати от спуска к берегу и, в случае чего, принять на себя основной удар «нянек» каравана. У меня задача была и проще, и сложней одновременно, поскольку предстояло тащить второго из местных, а нам не простят, если толстопузый родственник Рауля хотя бы порежет пальчик во время акции.

Вести балласт у нас стало чем-то вроде дисциплинарного взыскания, когда боец вроде и воюет, но вынужден прежде всего опекать и всячески присматривать за бестолковым «пассажиром». И если бы не нужда в хорошей минной закладке, не миновать бы Детонатору этой «почетной» участи. Самый толковый из местных, Симон, пойдет с Батей, чтобы постараться обеспечить ударному звену скрытный выход на рубеж атаки. А я со своими должен буду принять груз и тех, кто успеет переправиться на нашу сторону ручья. Плюс подстраховать Батю, случись тому вляпаться в какой-нибудь блудняк.

Симон очень старался быть полезным и раз или два выводил партизан из непролазных болот на севере, где хорошо ориентировались лишь единицы из местных. Паренек чуял тропу и безошибочно выводил отряд туда, где узкой полоской змеилась среди зеленых зарослей звериная стежка или заброшенная дорога. Несколько раз я с удивлением обнаруживал под ногами каменную кладку, а на вопрос о том, что тут было раньше, пацан только пожимал плечами. Или говорил сакраментальное: раньше здесь жили люди, теперь никто сюда не ходит, все ушли.

Осторожно расспрашивая, мне удалось лишь выяснить, что его братья и отец были контрабандистами, тянувшими всякий товар, доставляемый морем и растекавшийся отсюда в Венесуэлу и частью в приграничье Эквадора. Партии товара были довольно крупными, но доставлять их приходилось в обход основных дорог, потому что часто это были не только тряпки и сигареты. А когда я поинтересовался, не белый ли порошок возило семейство Симона, он снова пожал плечами, хотя это вряд ли было на сто процентов так — местный трафик шел вовне, но никак не внутрь страны. Значит, возили то, что приходило в обмен на «кокс», и скорее всего, это было оружие. Отсюда и такое отличное знание окольных путей, которые не так хорошо известны федералам и их друзьям-пиндосам.