Здесь голос немного передохнул, дал поиграть музыке, а потом продолжал:

Голос умолк, послышались заключительные аккорды, и пластинка остановилась.

И сразу Фредди закричал:

– Это, наверно, лучшая пластинка, какую я только слышал! И слова что надо! Давай еще заведем!

Он схватил с прилавка монету, опустил в щелку автомата, и снова они с Гомером стали слушать песню, кивая, притопывая и отбивая ритм пальцами по воздуху и по прилавку. И прежде чем игла дошла до половины пластинки, Гомер и Фредди уже во все горло распевали вместе с музыкальной машиной:

– Эта пластинка просто симпо-симпомпончик! – сказал Гомер.

– Да, – сказал Фредди, – откуси один кусок и глотни томатный сок. Вот здорово будет!

– Лучше знаешь что? – сказал Гомер. – Откуси другой кусок, распусти-ка поясок и...

– Ой, Гомер! – Перебил его Фредди. – Тебе не кажется, что мы как-то странно говорим?.. Пончики, пончики – целые вагончики!..

– Чики-пон, чики-пон, – подхватил Гомер, – нет для пончиков препон!

– Это все верно, – согласился Фредди, – но все-таки как-то не так... А в общем, чтоб они не кончились, чтоб они не пончились...

– Собирайте дырки в чистые пробирки, – завершил его мысль Гомер и тут же с удивлением сказал: – Что это получается, а? Как мы разговариваем?

– А что такого? – ответил Фредди. – Тесто ем сперва я, «дырку» – на закуску...

– Красота какая, – сказал Гомер, – очень это вкусно!

– Пончики, пончики, – запел Фредди, – целые вагончики! И в ответ ему Гомер тоже запел в полный голос:

– Чики-пон, чики-пон, нет для пончиков препон! После этого они уже подхватили дуэтом:

Ребята закончили песню и замолкли, удивленно тараща друг на друга глаза.

Фредди первым прервал молчание.

– Здорово! – Хотел сказать он, но получилось так, что это слово он не сказал, а спел: – Здо-ро-во!

– Да, – пропел Гомер, – будем мы на волосок от счасть-я! Они пропели все это и с испугом взглянули один на другого.

– Слушай, Гомер, – печально запел Фредди, – что же это... нет для пончиков препон... делается?

– Ох, Фредди, – с не меньшей печалью спел в ответ Гомер, – Я и сам ничего... откусив один кусок... не понимаю... Распусти-ка поясов – повысил он вдруг голос до фортиссимо, – и ложись ты на часок в пос-тель-ку!

– Да, действительно, – чуть слышным пиано пропел Фредди, – Будет дыркам в тесте тесно, будет тыркам в десте десно...