Поначалу я сомневалась, стоит ли упоминать о ней в этой книге. Она ведь в браке всего ничего, а я собиралась интервьюировать только тех, кто прожил вместе более двадцати пяти лет. Но, с другой стороны, зачем загонять себя в такие узкие рамки? Часто ли приходится встречать торговца оружием с внешностью модели, который убежденно заявляет: «Главный секрет счастья – уважительное отношение к супругу. Я требую уважения к себе, а потому и сама должна уважать партнера, правда?»

– Слишком многие хотят от других того, чего сами дать не могут, – говорила она в своей отрывистой, афористичной манере. Она уверена, что решение проблемы – отдавать всю себя, выкладываясь на сто процентов. Это мне напомнило девиз «Donnant, donnant» таксиста с Маврикия.

Санья надеется, что брак ее будет долгим, на всю жизнь. И в то же время понимает, что это в значительной степени зависит от ее веры в возможность счастья, сдержанности и последовательности. Нельзя переносить битвы с мужским шовинизмом, которые она ежедневно ведет на рабочем месте, в личную жизнь. Если она начнет вымещать на муже разочарование и обиды, с которыми иногда приходится сталкиваться по долгу службы, это убьет их любовь.

Я спросила ее, как она видит себя через двадцать лет.

– Мне представляется, что мы сидим где-нибудь вдвоем с мужем и смеемся.

Да, мне тоже так хочется видеть свое будущее.

Перед тем как расстаться, мы обменялись телефонами и адресами электронной почты. Я обещала информировать ее о том, как идет мое исследование и какие секреты я узнаю от других женщин.

Мы с Мией отправились ужинать в один из множества необычных ресторанчиков на улице Ткалчичева. Эта пешеходная улочка с пестрыми кафе и барами на любой вкус проложена в том месте, где некогда находился ручей Медвещак. Здесь к нам присоединился бой-френд Мии, и именно здесь она рассказала мне о своей ближайшей подруге по имени Зелька, у которой мне предстояло взять интервью на следующий день.

Уже полдевятого вечера, а я собиралась вернуться в гостиницу к пяти тридцати. Но старый Загреб не хочет отпускать меня. Наступили сумерки, выстроившиеся в ряд фонари бледным светом освещают тротуар. Над входом в рестораны и магазины опустились яркие тенты и козырьки; засветились разноцветными огнями вывески. Здания в старой части города невысокие, не более двух или трех этажей. Лишь изредка в плотную застройку вклиниваются современные десяти-одиннадцатиэтажные «небоскребы» из стекла и бетона. Звуки города тонут в густом вечернем воздухе. Скоро ночь ляжет на эти крыши. Мне хотелось глубже погрузиться в эту колоритную и притягательную атмосферу, подходящую для какого-нибудь мрачноватого эстетского кинофильма.

Я немного проголодалась, зашла в небольшое кафе на углу Илицы, главной магистрали старого Загреба, и заказала киш-лорен[25] и чизкейк.

Вдоль узкой булыжной мостовой были проложены рельсы, но трамваи перестали ходить примерно час назад. Машин было немного. Местные жители неторопливо прогуливались по тротуарам. Кто знает, куда они направляются?