В закреплении за феодалами фамилий было заинтересовано и государство. Установление обязательной для всех феодалов службы требовало делопроизводства, составления списков служилых людей, в которых запись их только по именам и отчествам могла привести к путанице. Некалендарное же имя не фиксировало принадлежности феодала к определенному роду. Последнее было особенно важным в связи со складыванием в конце XV — 1-й половине XVI в. системы местничества, при котором для обоснования своей позиции были наиболее ценными службы членов того же рода.

Княжеские фамилии создавались в значительной степени на основе прилагательных, указывающих на землю или удел, где княжил тот или иной князь. С этой точки зрения князь Оболенский сначала не отличался от короля французского. Однако по мере превращения князей из независимых владетелей или полунезависимых вассалов великого князя в подданных государя всея Руси эти прилагательные отрывались от своей этимологии и становились фамилиями, указывающими уже не столько на владения князя, сколько на его происхождение из определенного рода. Князь Оболенский мог не иметь вовсе вотчин в Оболенском уезде, или они составляли лишь небольшую, порой не основную часть его владений, но по-прежнему так именовался. Прилагательное стало фамилией.

Для русских феодальных фамилий XV–XVI вв. характерно их разветвление. Почти каждая крупная боярская, княжеская или дворянская фамилия с течением времени распадалась на новые. Особенно велико было разветвление в княжеских семьях. Типы этого разветвления различны. Одни князья получали свои прозвания с формантом — ский по своим владениям, другие — с формантами — ов, — ев, — ин по именам (главным образом некалендарным) отцов и дедов. В каждом княжеском роде обычно господствовал какой-то один тип разветвления, хотя встречались, как правило, оба. Так, большинство Оболенских носило патронимические (от имен предков) фамилии: Щепины, Немого, Телепневы, Овчинины, Кашины, Репнины и т. д. Это понятно: они еще в XIV в. перешли одними из первых на московскую службу, и их вотчины в родовом гнезде не сохранили черт удельных владений, а от их названий почти не образовывались фамилии. Иначе было дело у князей Белозерских: вплоть до 1-й половины XVI в. они сохраняли под общим сюзеренитетом Москвы власть над своим княжеством. Их вотчины возникли в результате дробления на части старинного белозерского княжеского домена, поэтому при разделах они и получали прозвания по своим вотчинам полуудельного типа: Амдомские, Ухтомские, Кемские, Карголомские, Белосельские, Вадбольские и др. Поскольку различные типы разветвления связаны с разным характером приспособления присоединенных территорий к порядкам в едином государстве, антропонимия может послужить своеобразным сигналом, индикатором для историка.

Русские некняжеские феодальные фамилии в основном патронимичны. Этим они резко отличаются от фамилий немецкого, французского и польского дворянства, происходящих от названий их замков и имений (при помощи предлогов де и фон и форманта —