Заслуга Примакова состояла в том, что он добился стабилизации политической ситуации в России. Исчез страх перед тем, что будет распущена Государственная Дума, что будет применена сила, что страна пойдет вразнос и к власти придет диктатор. После утверждения Примакова на посту премьер-министра страна успокоилась. Правительство получило несколько месяцев относительного спокойствия – для того, чтобы что-то сделать.

Когда мы разговаривали с Евгением Максимовичем еще до назначения его премьер-министром, я спросил: что он думает о реформах, которые проводятся с 1992 года?

Примаков ответил так:

– Видите ли, я, конечно, имею свою точку зрения. Я считал и считаю, что макростабилизация финансов – это важно, но это не самоцель. Это метод для развития экономики. Если экономика не развивается, это превращается в самоцель. Самоцель эта не нужна, ибо имеет шоковые последствия для населения. Я эти взгляды высказывал и на правительстве, потому что налоговая политика и приватизация носили фискальный характер. Во всех странах приватизация происходит, чтобы изменить структуру производства, чтобы обновить основные фонды. Эта сторона дела была упущена…

Многие из тех, кто привел Примакова в кресло премьера, требовали, чтобы он отрекся от проведенных реформ не только на словах, но и на деле.

Россия впервые переживала настоящий финансовый кризис. Ни правительство, ни финансисты, ни банки не знали, что им делать. В самом общем виде можно сказать, что у Примакова были только два варианта действий: или печатать деньги и со всеми расплачиваться, что поначалу решительно всем понравится, или проводить жесткую финансовую политику, что вызвало бы вопль возмущения.

Первый вариант постепенно привел бы к инфляции, затем к гиперинфляции и, наконец, к мощным социальным волнениям. Второй вариант мог быстро лишить правительство поддержки в Думе и отправить его в отставку.

На правительство оказывали колоссальное давление губернаторы, военно-промышленный комплекс, крупные производители. Они требовали денег и были уверены, что именно это правительство пойдет им навстречу. И ошиблись. Денег правительство Примакова печатать не стало. Как выразился один из коллег Примакова: когда становишься министром, нельзя не быть монетаристом. Невозможно раздать денег больше, чем есть в казне. Кто же станет давать кредиты, если очевидно, что их не вернут? Глава правительства и его министры, заняв кабинеты, осознали свою ответственность. Одно дело – на митинге или с думской трибуны сулить избирателям золотые горы. Другое – понять, что от одного неверного шага может пострадать вся страна.

В роли главы правительства Примаков продолжал заниматься и внешней политикой. Примаков очень медленно формировал свой кабинет. Но одна вакансия была заполнена стремительно. В ту минуту, когда Евгений Максимович согласился возглавить правительство, он знал, что новым министром иностранных дел станет его первый заместитель Игорь Сергеевич Иванов.

Уйдя в правительство, Примаков не оставил МИД без внимания. Он больше любого из своих предшественников занимался внешними делами и принимал каждого сколько-нибудь значительного иностранного гостя. Стратегия российской внешней политики оставалась в его руках. С Игорем Ивановым они друзья и единомышленники, поэтому получилась прекрасно работающая внешнеполитическая команда.