— Вот водичка! Нашел! — Котик протягивал ей кубок, откуда Аврора сделала один ленивый глоток. — Ты как себя чувствуешь? Он тебя сильно ранил?

— Но это не означает, что нужный момент, ты не откусишь кому-то голову, — улыбнулась она, а я боялась посмотреть на нагушку, но потом осмелела, не смотря на руку, которая наминает мой хвост!

— Я теперь навсегда могу остаться кроликом, — вздохнула я, погладив его лапкой — И кроме почесания, мне, в принципе, ничего не светит- Я люблю тебя. Даж-ж-же пуш-ш-шистой з-з-заноз-з-зой! — усмехнулся очень злой волшебник, а я краем глаза видела бездыханное тело прекрасного принца, понимая, что в нашей сказке принц не нужен, а его клятва в вечной любви чуть не стоила мне жизни.

— Вот за что меня можно любить? Я понимаю, любить Аврору! Тут тебе и жена, и армия, и казначей! А я Я-то по сути никто. Просто девушка, которая попала сюда случайно! Я ничего в своей жизни особо выдающегося не сделала! За что ты меня можешь любить? — спросила я, глядя ему в глаза. — Скажи, чтобы хоть знала.

— Глупый вопрос-с-с. Ес-с-сли бы я з-з-знал, з-з-за ш-ш-што тебя люблю, то наверняка бы оторвал и ос-с-ставил с-с-себе! А ос-с-стальное пус-с-стил с-с-сеять с-с-смуту, раз-з-здор и с-с-смерть! — заметил Адильер, снова беря меня за хвостик кролика Апокалипсиса.

— Мне нужно зеркало Пусть принесут, — вздохнула я, а передо мной появилось огромное зеркало, в котором отражался нагушка, сидящий на императорском троне, и маленький, уже слегка чумазый кролик, который свесился с его ладони, глядя на перепачканную мордашку.

— Повторяй за мной, — прошептал Адильер. — Просто повторяй. Я люблю с-с-себя Люблю такую, какая я ес-с-сть

Я видела, как на глаза кролика навернулись слезки.

— Я люблю себя Люблю такую, какой я есть — всхлипнула я, глядя на маленького кролика, сидевшего на чужой ладони и всматривающегося в отражение. В горле кролика стоял ком.

— Я клянус-с-сь, что никогда не поз-з-зволю обращ-щ-щаться с-с-с тобой униз-з-зительным образ-з-зом, как это делала ты с-с-сама, — усмехнулся наг, пока я плакала, глядя на себя. — Я клянус-с-сь, что буду береч-ч-чь тебя, потому ш-ш-што с-с-сама с-с-себя береч-ч-чь ты не умееш-ш-шь

— Нагушка, — всхлипнула я, проглатывая ком. — Нагушка Я действительно сегодня испугалась, что могу умереть Я же не знала, что он даже не удосужился узнать мое настоящее имя И в этот момент я поняла, что очень люблю себя и не хочу умирать Я клянусь себе в вечной и искренней любви

Я сначала увидела какой-то странный свет, идущий от меня, а потом почувствовала, как свет проходит, словно пронзая насквозь. А через мгновенье, когда в глазах снова прояснилась я видела себя (, без ушек, сидящей на коленях у нага. Если, конечно, слово «колени» применимо к нагу!

— Получилось! — выкрикнула я, а сердце зашлось от радости. — Получилось! Неужели. Так! А что это ты там держишь? А? Змеюшка! Я тебя сейчас убью! Почему уши исчезли, а хвост остался?

— Но мне ж-ж-же нуж-ж-жно ш-ш-што-то гладить Пуш-ш-шистое. Вот х-х-х-хвос-с-стик и ос-с-стался Мой маленький х-х-хвос-с-стик! — прошептали мне, а я поняла, что бедному хвостику отдуваться за всех!