Это потом, значительно позже власть своими руками порушила основу своих государств. Когда сделала из них просто рожениц-производительниц для компенсации постоянно и катастрофично убывающего населения в своих княжествах, обнищавших и измотанных междуусобными войнами. Когда позволила огромными караванами угонять молодиц в неволю и на рабские рынки, где они регулярно рожали до полного износа новых воинов чужим государствам. Когда лишили их права голоса… Именно тогда и потеряли мы эту великую для нашей земли ценность – гордость за своих женщин, за себя и свою Родину!
Государство, где будущие невесты, жёны, матери могут в любое время стать просто бессловесным товаром, никогда не будет сильным, потому что не будет у него основы, того самого стержня, который и держит всё самое ценное и дорогое в этом мире. Это – женщина!
Отвлёкся. Так вот, жену теперь почти не видел, новая работа захватила её полностью, особенно когда увидела свою реальную значимость и ощутила в полной мере биение пульса и напряжённый ритм местной жизни. Когда только от твоего личного вложенного труда зависит твоё будущее благополучие. И на князя надеяться не надо. Нет, за помощью к нему обратиться можно и даже в иной раз необходимо, но только за помощью. И нет никаких согласований, никаких контролирующих и надзорных органов, никто не ходит с каждодневными проверками, ничего лишнего не требует. Волхвы, конечно, иной раз заглядывают, интересно же им, но на этом всё, кроме любопытства ничего. Крутись сама, как можешь и умеешь. Хотя что тут удивительного, все вокруг так живут. И ничего не разваливается, не рушится, никто никуда не проваливается. Когда мы эту жизнь потеряли?
Иной раз и я выбирал время заскочить на новую стройку, но редко. Совсем не было времени, жену видел в лучшем случае только по ночам, да и то только во сне. Сил больше ни на что не оставалось. Мне приходилось периодически выезжать на новую дорогу, которая с каждым днём всё дальше и дальше уходила от Пскова. И каждую такую поездку компанию мне составляли Трувор с Горивоем. Постепенно налаживались прежние отношения. Правда, в дороге, да ещё верхом на лошадях разговаривать было почти невозможно, если уж совсем не плестись, но мы находили моменты и время для бесед. Постепенно складывалось впечатление, что вернулось старое доброе время, когда мы все были единым целым. Навестили и Изяслава. Прогулялись по окрестностям, рассказал ему о своих планах, одобренных Трувором, выбрали подходящее место для будущего морского порта. Свою выгоду посадник сразу сообразил, как и новые возможности, которые сулит стройка и порт городу. Поговорили со старожилами, вызнали, как разливалась река в самые снежные годы, как наступало и отступало море, где образовывались мели. Постарались учесть всё, насколько это было возможно. Так это или нет, жизнь покажет. Прикинули, как будет подходить к гавани дорога, где будут размещаться причалы и склады, верфь и мастерские. Не забыли и о харчевнях с постоялыми дворами. Сразу, конечно, строить всё не будем, пупок развяжется, но место для дальнейшего расширения оставим. А оно, расширение, обязательно будет. Начнём шевелиться, пойдут люди, заинтересуются, начнут вкладывать свои идеи, труды и деньги. Поэтому сразу и ограничили нужную территорию. Дальше дело Изяслава. Пора и ему включаться в работу, набирать людей на стройку, начинать с земляных подготовительных работ. Верфь и лесопилка – это основное. А затем причалы. Будем плясать от исходного. К причалам подводим склады, дороги, а не наоборот. Ну, и самое главное, довёл до него будущие доли владения. Что остаётся за княжеством, что отходит городу и посаднику, и чем буду владеть я. А как иначе? О себе тоже нужно думать. Если бы не думал, сейчас у меня ничего бы и не было.