Да вот хотя бы «Кока Гамрекели» — чем плохо? Княжеская фамилия, не то, что у Сатаны — бульдожий рев с визгом: «До-боррр-джжж-ги-на-дззззе!»… Сатана смеялся: ни одному вертухаю в русских зонах не удалось ее произнести — ломали себе зубы о звуки, бедные… Хотя нет, зачем «Гамрекели»?.. Этот Кока — живой человек, он возьмет себе новый паспорт и, если он живет в Париже, то скоро по Европе будут бегать два Коки с одинаковыми данными. И обязательно где-то пересекутся. И погорят. Зачем?.. Пусть Сатана кричит себе любое имя — О говорит, что чиновники пишут только то, что им соизволит сказать беженец. А что им остается больше?.. Маузеры из ящика вынимать запрещено.

Так Сатана может жить дальше, пока, конечно, чего-нибудь не вытворит и не угодит в полицию. Но это его участь, вряд ли он захочет жить спокойно и мирно, как собирается сделать Нугзар. Сатана пока молод. Да и другой совсем человек… Кстати, тюрьмы тут, по словам О, вполне приличны, можно жить в одноместном номере со всеми удобствами, телефоном и телевизором, научиться языку и другим разностям. Спорт, компьютеры, некоторых даже на субботу-воскресенье домой отпускают… А ну, пусти нашу зону домой — многих ли соберешь в понедельник?..

«Ничего, Сатана и в этом тюремном раю быстро свой порядок наведет. Хоть и не вор, а воры его опасаются. Воры тоже люди», — усмехнулся Нугзар тому, как ему приходится сейчас суетиться, сновать среди людей, мельтешить, считать гульдены, когда раньше все делалось на черной «Волге» с шофером, с шиком и блеском, с друзьями детства на заднем сиденье… Их не хватает больше всего…

Щеголь Гивия Микеладзе был модник, бабник, кидала и катала, брился в день два раза обязательно, а иногда — и три. Мало было в районе молодых девушек, которых он обошел своим вниманием: теплыми ночами подъезжал к их окнам на своем (невиданном тогда) «Опеле», включал погромче Барри Уайта, дымил душистыми сигаретами и всех приглашал в одно и то же место — в Сочи, на «клубнику в сметане».

Другой, Бахва Гегечкори, из прекрасной семьи, вежливейший из людей, умел четко различать тех, с кем надо быть чутким и добрым, и тех, на кого надо обрушиваться за их дела. Золотой медалист, но оружие имел уже в первом классе (украл у дедушки из стола) и чуть не застрелил свою первую учительницу за свою первую двойку.

Нугзар тоже хорошо учился в школе, но рано начал жить районной жизнью, где в стычках, драках и разборках делал себе имя. С Бахвой они сошлись на одной из межшкольных драк (где тот бил врагов велосипедными цепями, а Нугзар ранил чужого физрука из своего первого «Вальтера»).

Тройка из вора и двух абреков (как их за глаза называли соседи, в глаза подобострастно кланяясь) наводила страх на район. За каждым из тройки вился еще шлейф личных друзей, один другого хлеще, итого человек десять можно было ожидать в гости, если бы кому пришло в голову схлестнуться с ними или не выполнить их приказов.

Когда Нугзар вышел в последний раз, Гивии уже не было в живых — скончался от инфаркта. А Бахва сильно подсел на опиум, отчего с ним стало трудно находить общий язык. Но они изредка по-прежнему ездили в загородные рестораны, где у Нугзара был открытый счет. «Как жить тут без Бахвы? Без других? Без жены? Без города? Без солнца? — заныло под ложечкой. И ответило нудно: — Но туда нельзя! Ты в розыске! Считай, что опять пошел на срок, попал в зону, только сейчас оград и решеток нет и вокруг нормальные люди живут. И ты живи, но так, чтобы их не беспокоить…»