Бетонные кубы на опоре я различал так смутно, что, не знай я о самом факте их существования, не на шутку струхнул бы, приняв за неведомых мне бесформенных мутантов. Мутантов, которых злые гении наполнили легкими газами и пустили летать над Зоной. А потом летящие воздушными шарами мутанты обсели стойки опоры, чтобы понаблюдать за обреченным сталкером-козявкой там, внизу…

Нет, все-таки туман туманом, миражи миражами, но один из бетонных кубов действительно какой-то не такой. Что-то с ним нехорошо. Что?

Форма изменилась… Но как она изменилась?

Как? Что там добавилось, а? Что за объект?

Когда возникают такие вопросы, в Зоне надо реагировать оперативно. И срочно что-то предпринимать.

А именно: либо – собраться и топать дальше по маршруту. Потому что новый объект может быть смертельно опасен.

Либо – проявить здоровое любопытство и разобраться, как сказали бы в мелодраматическом сериале, со своими чувствами.

Я решил разбираться с чувствами. Не поленился слазить в схрон за биноклем.

Поднес его к глазам.

Навелся на ближайшую стойку ЛЭП, сваренную из внушительного железного уголка, вскрытого желтоватой «известкой».

Пополз взглядом вверх…

На бетонном кубе висел «колокол». Настоящий «колокол».

Вот это удача!

Я богат!

Был полдень. Я пер через Ёлкин Лес напролом, прямо по россыпям жгучего пуха. В контейнере у меня лежала знатная добыча: вчерашняя «ведьмина коса» и сегодняшний «колокол».

Душа пела.

Очень мне хотелось выйти в тот же день.

Очень-очень.

Потому что одно везение – хорошо. Два везения – отлично. Но на большее не надейся и большего от Зоны не проси.

А потому топай ножками за Периметр, в нормальную жизнь! Да поживее, сталкер!

Я взял из тайника возле своего схрона комбез СПП-100, подцепил на АК-47 кустарно адаптированный гранатомет-подствольник и сказал себе: гуляем!

Отличный комбинезон СПП, разработанный специально для парирования аномальных воздействий Зоны, позволял мне многие вольности. Слабые мясорубки и электры, жгучий пух и ржавые волосы – все эти неприятности малого калибра я мог смело игнорировать.

Оптимальный маршрут с учетом оставшихся серьезных неприятностей мой мозг прокладывал машинально. Маршрут этот учитывал аномалии визуально различимые, аномалии, вскрытые датчиком, и, наконец, просто разные недобрые места, на которые указывал острый нюх моей подозрительности.

Оставшиеся мощности мозга – процентов целых тридцать – были заняты разгадыванием ребуса, который я назвал для себя «Кровосос и колокол». В разгадке ребуса маячил хозяин кровососа – ни много ни мало.

Почему я был так уверен?

Ну а вот если подумать. Кровосос атаковал меня в прыжке, а прыгал он с желтой опоры ЛЭП. Это бесспорно. Только поэтому он и промахнулся – похоже, твари не удалось точно рассчитать прыжок. А не удалось это именно потому, что прыгал кровосос с чего-то для себя непривычного. То есть с желтой опоры ЛЭП, повторюсь.

А зачем он туда полез?

Вариант «просто так» не годился совсем. Оставалось: «снять колокол» и «повесить колокол». Между прочим, второй вариант я тоже принимал в рассмотрение, хотя на первый взгляд он выглядел абсурдно.