Итак, деньги. По сто тонн на брата. Некисло, да?

Выглядело все это так, будто мы с Тополем поймали в Зоне мегаценного живого зверя. И выгодно продали его в иноземный зверинец.

Деньги, конечно, подсластили пилюлю. Но все равно мне было грустно. Той ночью мы с Тополем нахреначились вдрабадан, благо у меня в баре обнаружилась непочатая литровая бутыль первоклассной ирландской отравы «Тулламор Дью». Оно, конечно, если по уму, то надо было бы схватить лихтенштейнские денежки в охапку и бежать куда подальше. Но разве мы с Комбатом делаем что-нибудь «по уму»?

«Доброе утро, господин Комбат! Готов выдать причитающуюся вам сумму в любое удобное вам время в любом удобном вам месте. Пишите, жду с нетерпением. Рыбин».

Это сообщение пришло мне на телефон, когда на часах было 7:00.

Вообще-то я ранняя пташка. Но в тот день в 7:00 я еще спал (см. «Тулламор Дью»). Поэтому сообщение Рыбина я прочел в 9:00.

И если до прочтения этого сообщения я был сонным и похмельным, то после него начал чувствовать себя похмельным и на взводе.

– Костя, вставай. – Я потормошил Тополя за плечо. – Труба зовет нах…

– А? Кому?

– Рыбин пишет.

– Кто?

– Рыбин. Мой друг из Организации. Объявился наконец. И жаждет встречи, – пояснил я.

Костя вскочил с дивана как ужаленный и уставился на меня бессмысленными красными глазами.

– Как ты думаешь, он по-прежнему хочет нас пристрелить?

– Если бы он хотел нас пристрелить, он бы нас уже пристрелил. Например, этой ночью. Пока мы тут бухие лежали, как два бревна.

– То есть ты думаешь, эти пацаны из «Свободы» работали не на него?

– Да я не знаю… Но, откровенно говоря, вряд ли… Я тут поразмыслил – а зачем, собственно, Рыбину «свободовцы»? Если он и впрямь из ФСБ, а мне кажется, чутье меня не обманывает, неясно, зачем ему нанимать чужих мудаков, если у него полно своих… И зачем устраивать разборки прямо в Зоне, если по вполне легальным каналам нас с контейнером можно прижопить в какой-нибудь «Лейке» без всякого шума и пыли…

– Резонно… И какая мораль?

– Если он хочет встретиться, надо встретиться. И побыстрее отдать ему этот контейнер.

– Ты хочешь, чтобы я пошел с тобой? – спросил Тополь, зевая во весь рот.

– Да. Пока мы будем говорить с Рыбиным, держи нас, так сказать, под прицелом. Вряд ли в случае чего это спасет мою молодую жизнь. Но мне определенно будет приятней сдохнуть, если я буду знать, что мой братан Тополь сделал для спасения моей ценной тушки все, что мог.

– Шутишь? – неуверенно спросил Тополь. Я давно заметил: с похмелья у него всегда проблемы с восприятием моих искрометных шуток, иронических историй и саркастических замечаний.

– Нет, не шучу. Ну, то есть я шучу по форме. А по содержанию я очень серьезно хочу, чтобы мы пошли вместе.

– Тогда я сбегаю домой, переоденусь, а? Душ приму…

– Ни в коем случае. Пойдешь в моем. А душ примешь, когда сделаем дело. Чай, не в стриптизе работаем, за запах пота не уволят… Между прочим, в наших интересах поскорее избавиться от этого ёкарного контейнера. От греха подальше. Мы-то с тобой без контейнера точно никому не нужны, чтобы за нами охоты устраивать!