– На первом этаже мы уже были, – сказала Астра. – Веди-ка нас на второй и под крышу.
– Там спальни… – пробормотал Антон. – Молодые хозяева свою закрывают на ключ.
– Почему?
«Глупый вопрос, – подумал Матвей. – Спальня – это святое, не предназначенное для чужих глаз».
– Рид всегда так делает. У меня есть ключи от всех помещений, кроме их спальни. В принципе правильно.
Астра с этим согласилась. Да и что они увидят, побывав в спальне Юдиных? Кровать, шкаф, туалетный столик и зеркало?
Дом был универсален как по проекту, так и по убранству. Заметна рука профессионального дизайнера. Ничего личного, раскрывающего тайны живущих здесь людей. Красивая мебель, паркет, испанская плитка, плетеные панно на стенах, цветы в горшках…
– Осталась мансарда, – сказал Антон. – Пойдете? Там турецкий уголок и кальянная.
Они поднялись под крышу. Астра смотрела на длинные диваны с бархатными подушками, на разноцветные висячие светильники, и ей на ум пришла оброненная администратором фраза: «Опять в мансарде что-то?»
– А что здесь происходит?
Охранник растерялся. Вопрос застал его врасплох.
– Рид запретил нам говорить с кем-либо о… – он споткнулся и замолчал.
– «Нам» – это кому?
– Мне и Максу.
Астра повернулась к Матвею:
– Дай-ка мне телефон, я перезвоню Акиму Ивановичу.
– Н-не надо, не надо! – замахал руками Антон. – Я… так и быть… я вам скажу… Тут творится всякая чертовщина! Будто злой дух поселился. То ходит, то дышит, то стонет… то шепчет… Прямо жуть берет!
Глаза его, и без того большие, стали огромными, как блюдца.
– Только в мансарде? – саркастически усмехнулся Матвей.
– Пока… вроде бы да…
– Ты сам слышал или хозяева говорили?
– Сам… у меня мороз по коже, как вспомню… С тех пор как Елена Захаровна первый раз услышала… мне приказали спать внизу, в каминном зале. На всякий случай…
Глава 11
На городской набережной яблоку было негде упасть. Отдыхающие всех возрастов прогуливались взад и вперед, ели мороженое, пили воду и пиво, дети, разморенные жарой, хныкали. Бродячие собаки спали в тени магнолий. Дышать было тяжело из-за испарений вчерашнего ливня. На песке пляжей, источая зловоние, валялись бурые клочья водорослей.
Вдоль моря тянулась нескончаемая полоса пансионатов, санаториев, кафе, магазинчиков и сувенирных лавок. Художники продавали здесь свои картины, фотографы делали снимки на память…
Теплищевы, нагруженные покупками, с трудом нашли свободную лавочку.
– Фу! Ну и запах! – ворчала Тэфана. – Неужели нельзя было убрать эти ужасные водоросли? Где Макс? Когда нас повезут домой?
– У меня мигрень разыгралась, – пожаловался археолог. – Влажность высокая…
– Надо было надеть шляпу с полями, а не эту бейсболку.
Она купила в лавке веер и непрерывно обмахивалась им, блуждая взглядом по праздно шатающейся толпе. Среди разомлевших от жары тел мелькнуло желтое платье.
– О, кого я вижу! Наша загадочная хозяйка.
– Где? – встрепенулся ее муж.
– Вон, идет к яхт-клубу…
Как Анатолий Петрович ни напрягался, он не увидел никого, похожего на Елену.
– Ты, должно быть, обозналась. Я слышал, они поехали в Ялту.
У Тамары Ефимовны не было ни малейшего желания спорить. Она натерла ноги новыми босоножками и боролась с дурнотой. Веер гонял раскаленный воздух, асфальт дышал жаром, в желудке зарождалась тошнота.