— Мы очень волнуемся, капитан Розенберг, — сказали хором Труди и Деннис Мейлер, родители Стефани. Мы сидели в гостиной, в их прелестном домике в Саг-Харборе.

— Я звонила Стефани в понедельник утром, — рассказывала Труди Мейлер. — Она сказала, что у нее совещание в редакции и она перезвонит. Но так и не перезвонила.

— Стефани всегда перезванивает, — добавил Деннис Мейлер.

Я сразу понял, почему родители Стефани так раздражают полицию. У них любая мелочь превращалась в драму. Даже то, что я отказался от кофе.

— Вы не любите кофе? — расстроилась Труди Мейлер.

— Может, хотите чаю? — спросил Деннис Мейлер.

Завладев наконец их вниманием, я задал несколько предварительных вопросов. У Стефани были какие-то проблемы? Нет, в этом они не сомневались. Она баловалась наркотиками? Ни в коем случае. Есть у нее жених? Или дружок? Насколько им известно, нет. Были ли у нее причины удариться в бега? Никаких.

Мейлеры-старшие заверяли меня, что дочь никогда и ничего от них не скрывает. Но я быстро выяснил, что дело обстоит несколько иначе.

— Зачем Стефани летала в Лос-Анджелес две недели назад? — спросил я.

— В Лос-Анджелес? — удивилась мать. — Что вы такое говорите?

— Две недели назад Стефани на три дня летала в Калифорнию.

— Мы об этом ничего не знаем, — огорчился отец. — Она уезжала в Лос-Анджелес и не предупредила нас? Не похоже на нее. Может, это связано с газетой? Она никогда особо не распространяется о том, над какими статьями работает.

Мне плохо верилось, что «Орфеа кроникл» может себе позволить отправлять репортеров на другой конец страны. И как раз ее работа в газете вызывала у меня изрядное количество вопросов.

— Когда и как Стефани приехала в Орфеа? — спросил я.

— Последние годы она жила в Нью-Йорке, — объяснила Труди Мейлер. — Изучала литературу в университете Нотр-Дам. Она с детства хотела стать писателем. И несколько ее рассказов уже напечатаны, причем два — в «Нью-Йоркере». После университета она работала в редакции журнала «Нью-Йорк литерари ревью», но в сентябре ее уволили.

— По какой причине?

— Кажется, финансовые трудности. Все случилось очень быстро: она нашла место в «Орфеа кроникл» и решила вернуться в наши края. Похоже, она была рада уехать из Манхэттена куда подальше, вернуться в более спокойную обстановку.

Мы помолчали, потом отец Стефани нерешительно сказал:

— Капитан, поверьте, мы не из тех, кто беспокоит полицию из-за пустяков. Мы с женой никогда бы не стали бить тревогу, если бы не были уверены, что случилось что-то необычное. Полиция Орфеа дала нам понять, что никаких зацепок у них нет. Но Стефани, даже когда ездила на день в Нью-Йорк, всегда присылала нам сообщение или звонила, когда возвращалась, просто сказать, что все в порядке. Почему она послала эсэмэску главному редактору, а не родителям? Если она не хотела, чтобы мы волновались, она бы нам тоже написала.

— Кстати, о Нью-Йорке, — подхватил я. — Зачем Стефани так часто ездит в Манхэттен?

— Не сказал бы, что часто, — уточнил отец, — я просто для примера сказал.

— Нет, очень часто, — ответил я. — Причем нередко в одни и те же дни недели и часы. Как будто с кем-то регулярно встречается. Что ей там делать?