Водитель, что стоит около такого же как и у меня BMW, попроще – рядовой с винтовкой, и вид у него какой-то пришибленный. Наверно господин фельдфебель перед нашим появлением тренировался на нём, чисто для затравки. Ничего, парень, сейчас всё кончится. Документы у меня на Зелински, а мы с ним мордами лица здорово не схожи, да и не служил он никогда в четвёртой танковой. Хотя чего я парюсь, зубра этого всё одно валить надо, он и пушки и генератор уже срисовал, как только пройдёт информация по гоп-стопу на складе, он столько примет на нас выложит, что с хазы нос не высунешь.
Ну вот мы и нос к носу. Молча, с пренебрежением, чтобы окончательно озлобить жандарма, протягиваю ему пачку документов и делаю наглую морду. Ух ты, какой сеньор помидор, как бы он от апоплексического удара раньше не помер.
— Унтер-офицер, смирно! Представьтесь!
Второй аж голову втянул со страха. Медленно с ленцой перекидываю ногу через седло и встаю в стойку слишком отдалённо напоминающую требуемую.
— Унтер-офицер Цигель. Четвёртая танковая.
— Да я вас…
Не успеешь, короткая очередь из двух патронов бьёт жандарма снизу вверх в район диафрагмы. Если бы ты мне в морду слюнями не брызгал с ненавистью, то заметил бы как ствол переместился в район твоего пуза. А вот напарник твой забитый, который должен тебя страховать, а не бояться, вообще не мог видеть мои манипуляции. Поздно теперь винтовку с плеча тащить, расслабились вы в своих Франциях да Голландиях. Тут вам не там. Поэтому получай свою пару. Готов.
— Байстрюк, этих в кузов. Водителя на мотоцикл и в хвост колонны. Делаем быстро, но не суетимся. На мотоцикл двоих, одного мне за спину, а то некуда будет трупы положить. И кровь присыпьте. У нас минута.
Оказывается минута это много. Уложились с запасом. А вот и наш поворот. Теперь чтобы нарваться, нужно совсем с удачей рассориться. Ещё полчаса и мы дома. Дом, милый дом.
Что обидно, опять ни одного бинокля. Нет, вам чего жалко, хотя бы театрального? У меня же на этой почве скоро фобия начнётся, или ещё какое расстройство кишечника. В "мусорном" ящике кроме циркуля нашлась масса ценных вещей, к которым только начальника штаба не хватает. Потому как всякие карандаши линейки и прочие курвиметры теперь в достатке – садись и разрабатывай фронтовую операцию. А вот обычному ротному разведчику не во что за противником поподсматривать, разве только через разбитое пенсне. Вот сделаю себе монокль на цепочке и в немецкий генштаб – чай за своего примут.
— Товарищ командир, разрешите?
— Заходи, сержант. О, кто к нам пожаловал, сам Кузьма Евстратович, собственной так сказать персоной.
Странно, но я рад был его видеть. Как будто встретился со старым другом. Кузьма даже слегка ошалел, когда я полез обниматься – явно не ждал таких нежностей.
— Ты один или с охраной?
— В смысле?
— В смысле – где твои полицаи? Или ты ещё указивку по созданию вспомогательной полиции не получил, а, господин бургомистр?
— А, ты об этом. Получил разнарядку набрать десять человек "относящихся с ненавистью к еврейскому большевизму". Хожу теперь, уговариваю. И до бургомистра мне ещё служить и служить, но шансы есть.