Значит, ей ответили все четыре лучшие подруги Сюзетты Сёдерстрём. У Анники участился пульс, когда она открыла последнее сообщение от Аманды.

«Я думаю, что ты просто скандальный репортер, наживающийся на чилавеческих нещастьях», – прочитала Анника.

– Научись сначала грамоте, – вслух произнесла она и открыла сообщение от Сандры.

«Ты и правда работаешь в газете? Ты можешь достать билеты на «Идола»?»

Сначала она хотела ответить, но потом передумала и решила проигнорировать это сообщение.

Клара была личностью, мыслившей экономическими категориями. Она предложила дать интервью за десять тысяч крон. Правда, в следующем сообщении снизила цену до пятисот.

На это сообщение Анника тоже не ответила.

Полли, видимо, очень любила писать, о чем говорило количество сообщений. Анника поняла это, даже не открыв их. В письмах были стихи, размышления и рассуждения о Сюзетте, о мальчиках, о школе и о жизни вообще. Анника прочитала все и сформулировала ответ.

«Привет, Полли, какие прекрасные стихи ты написала, какие глубокие у тебя суждения. Спасибо, что дала мне возможность их прочесть. Если ты чувствуешь потребность писать, то могу сказать тебе, что моя газета сейчас устраивает конкурс на лучшую новеллу среди авторов в возрасте до восемнадцати лет. Как я понимаю, о судьбе Сюзетты тебе ничего не известно. Если ты что-то узнаешь, то дай знать об этом».

Анника подписалась именем и фамилией, чтобы подчеркнуть серьезность своего отношения к девочке. Писать номер своего мобильного телефона она остереглась, она не хотела выслушивать этические упреки и просьбы о билетах на «Идола».

Не успела Анника отойти от компьютера, как зазвонил мобильный телефон. Номер был скрыт и на дисплее не высветился.

– Анника? Привет, это Нина Хофман.

Анника вскочила так стремительно, что ударилась головой о настенный кухонный светильник.

– Привет, – сказала она и потерла макушку. – Привет, Нина.

– Несколько дней назад ты оставила мне сообщение. Судя по голосу, ты хотела сказать что-то важное. Что случилось?

Анника остановила качавшуюся лампу и вспомнила трескучий голос, по-испански отвечавший с Нининого автоответчика.

– Да, я несколько раз пыталась до тебя дозвониться. Ты недавно была в Испании?

– Да, я была в недельном отпуске, ездила на Тенерифе, а что?

– Я навестила Юлию и Александра, – сказала Анника и принялась расхаживать по спальне. – Мы заговорили о тебе, и Юлия сообщила мне то, чего я раньше не знала.

Нина помолчала, прежде чем ответить.

– Вот как? И что же именно?

Анника села на кровать.

– Что Филипп Андерссон – твой брат, – сказала Анника, чувствуя, как бьется ее сердце. – Почему ты мне ничего не сказала?

– Не сказала что?

– Что и Ивонна Нордин – твоя сестра. Почему ты ничего не сказала?

– По-твоему, я должна делиться с тобой сведениями о моих родственниках?

Анника попыталась собраться. Она явственно представила себе Нину в полицейской форме, ее каштановые волосы, собранные в конский хвост, прямые плечи, вспомнилась сдерживаемая вспыльчивость, хладнокровие, проявленное в ту ночь, когда они стучались в квартиру на Санкт-Паульсгатан, где произошло убийство.