– Я в Гранаде, – сказал он. – Позвони Никласу Линде, если он там, то где-нибудь на берегу.

Она не стала спрашивать, что он делает в Гранаде, и набрала номер Линде. Он ответил после четвертого гудка.

– Сижу отдыхаю. Что-то я сегодня устал, – подавляя зевоту, признался он.

– Один короткий вопрос, – сказала Анника. – Ты что-нибудь знаешь о девушке по имени Сюзетта, которая жила на вилле Себастиана Сёдерстрёма?

– Нет, не знаю. Мне сейчас надо бежать.

Анника отключилась. Надо сказать, она чувствовала себя разочарованной.

Неужели они и в самом деле так сильно заняты или они просто не желают с ней разговаривать?

Она сняла со сникерса упаковку и села к компьютеру.

Снова вывела на экран испанский телефонный справочник.

Написала в поисковой строке имя Маргит – женщины, члена образовательной ассоциации. Она не значилась на «Белых страницах», и Анника не смогла ей позвонить.

А вот Майя-Лиза в справочнике была. Она жила в городском квартале под названием Лос-Куэрвос в Эстепоне. Наверное, она уже спала, когда Анника ей позвонила.

– В чем дело? – хрипло произнесла Майя-Лиза, громко кашляя. – Почему ты спрашиваешь о Сюзетте?

– У нее есть комната в доме Сёдерстрёма, – объяснила Анника. – Кто она?

– Можешь немного подождать?

Не дождавшись ответа, женщина отложила трубку. Анника слышала, что она куда-то пошла, потом послышался громкий натужный кашель и следом шум спускаемой воды. Наконец женщина вернулась к телефону.

– Да, маленькая Сюзетта, – сказала пожилая дама и вздохнула. – Это дочка Себастиана от первого брака. Настоящая грозовая туча. Что ты хочешь о ней знать?

– Что это за девушка? Сколько ей лет?

Майя-Лиза откашлялась.

– Время не стоит на месте, ты этого еще не поняла? С годами оно мчится все быстрее и быстрее. Сколько сейчас Сюзетте? Думаю, лет пятнадцать – шестнадцать.

– Она не была дома во время газовой атаки. Где она живет?

– Ну, полагаю, что живет она со своей матерью в Швеции.

– Значит, здесь она не живет?

– Только на каникулах. С Сюзеттой очень трудно общаться.

Анника раздраженно щелкнула шариковой ручкой. У нее была настоящая аллергия на эти обобщения относительно девочек-подростков. Про нее тоже говорили, что с ней «трудно общаться», когда она училась в Хеллерсфорснесе.

– Но почему тогда у нее в доме своя комната?

– На этом настояла Астрид. Астрид всегда за ней присматривала, я иногда думаю, что она была единственным человеком, которому эта девочка нравилась. Сюзетта звала ее бабушкой.

– Хотя Астрид ей не бабушка?

Майя-Лиза шмыгнула носом и замолчала. Когда она снова заговорила, голос ее стал слабым и ломким.

– Мне так тяжело сознавать, что ее больше нет. Почему люди могут так просто исчезать? Куда они уходят? Господи, как бы я хотела быть верующей христианкой!

Она громко высморкалась.

– Да, это ужасно – то, что случилось с Вероникой, Себастианом и с их детьми, но Астрид была мне ближе. Я ощущаю ее присутствие, она здесь, со мной, я чувствую ее тело, ее вибрацию… Подожди.

Анника услышала чавкающий звук пробки, извлекаемой из бутылки.

– За тебя, Астрид.

Сделав громкий булькающий глоток, Майя-Лиза выпила за старую дружбу.