Все поплыло, стоило вспомнить одуряюще сладкое чувство растянутости и движений внутри. Когда его рука скользнула ниже, а ладонь прошлась между чувствительных складок – горячих и влажных, я содрогнулась. Анри меня растягивал, но боли не было. Только нарастающий жар да искусанные губы, чтобы не стонать в голос. Его пальцы все еще были во мне, когда я почувствовала прикосновение горячей головки ко входу. Ох, как же это было… безумно. Грязно, мерзко, хорошо! Он входил в меня, медленно вынимая пальцы, заполняя меня собой. Я забыла, что нужно дышать, больно было самую капельку, но эта искра погасла, стоило ему легко качнуть бедрами.
Вперед – назад.
– Какая же ты узкая, Тереза, – шепотом мне на ухо, – и такая горячая.
Меня затрясло, я даже не сразу поняла от чего. Сочетание этих грязных слов с неспешными движениями внутри?
Вперед – назад.
– Вас… это заводит? – Я бессильно вцепилась в простыню, когда он погладил чувствительный комочек между ног – легко, подушечками пальцев.
– Что именно?
Вперед – назад. Одуряюще медленно, но так сладко!
– Ваши игры. Все эти… грязные словечки.
– Достаточно того, что они заводят тебя, – Анри коснулся губами виска, снова подаваясь вперед. – А меня заводишь ты, моя сладкая девочка.
От того, как это было сказано – низким, хриплым, дрожащим от желания голосом, мозг сжался до размеров горошины. Движение назад потянуло низ живота сладким спазмом – увы, недостаточным для разрядки. Выносить эту пытку больше не было никаких сил, я застонала в голос, а потом прорычала, вцепившись ногтями в подушку:
– Да сделайте это уже!
– Что – это?
Я перехватила его плывущий взгляд, а пальцы, только что откровенно ласкавшие меня, прошлись по моим губам, заставляя чувствовать вкус моего желания – слегка сладковатый и терпкий. Пусть делает что хочет. Ниже падать все равно уже некуда, а если он продолжит в том же духе, мне грозит помешательство от перенедонаслаждения. Анри наклонился ко мне, почти вплотную, и я прошептала ему в губы:
– Возьмите меня.
О, как полыхнули его глаза – только ради такого нужно было сказать! Вместо ответа он подхватил мои ноги, заставляя повыше подтянуть колени. Д-да-ааа, оно того стоило – хриплый стон и ощущение его длины и силы безумно глубоко. Он ласкал меня везде, я стонала и бесстыдно двигала бедрами, подстраиваясь под резкие, мощные движения. Никогда не думала, что это может быть настолько приятно: сжиматься сильнее, кричать, смешивая свой голос с его хриплым дыханием, содрогаться от пульсации члена и дрожать от затопившего наслаждения – начинающегося от какой-то безумно чувствительной точки внутри, расходящегося по всему телу и накрывающего с головой. Я точно превратилась в тетиву или струну – напряженная, дрожала до тех пор, пока пружина не лопнула и сладкие волны не отступили, принося за собой мягкую истому.
Мокрая как мышь, я стекла на простыни, а точнее в сильные руки мужа. Что бы там вчера ни случилось, он полностью здоров. Браслет на моей руке сиял подобно начищенному до блеска анталу или золотому слитку в солнечных лучах.
– Теперь вы меня отпустите?